В том, что касается наших рациональных притязаний, от нас можно очень дешево отделаться. Если человек заперт в темной башне и ходит по кругу, трогая каменную кладку, ему нетрудно внушить, будто он соприкасается с бесконечностью. А вот убедить его в том, что он счастлив, не получится. До самого конца, до последнего вздоха будет он хранить представление о чем-то другом, безгранично великом, о потоке света, который освободит и умиротворит его, даже если он никогда не видел солнца и не слышал своего имени.
Когда Гёте решил еще раз увидеть Марианну фон Виллемер, колесо его кареты, едва успевшей покинуть Веймар, раскололось надвое. Он велел поворачивать и навсегда отказался от своей затеи. Тем самым он внял тому, что римлянин назвал бы зловещим предзнаменованием. Из этого не нужно делать вывода о суеверии Гёте, но можно предположить, что происшествие сыграло для него решающую роль в споре «за» и «против».
Подобных указаний военачальники ждали от прорицателей перед боем. В некоторых случаях полководец, считая положение благоприятным, принимал решение, противоречащее полученному предостережению. Это означало, что он доверяет своему стратегическому мышлению больше, чем приметам. И наоборот: сегодняшний командир может не внять доводам начальника штаба, то есть поверить не науке, а своей звезде. В обеих ситуациях речь идет о двух способах восприятия времени. В идеале один и второй не должны противоречить друг другу.
Драматическая трилогия Шиллера «Валленштейн» – яркое отображение астрологического мышления в искусстве. «В твоей груди – судьбы твоей звезда»[27], – говорится в «Пикколомини». Там же мы находим слова «Кто счастлив, для того часы не бьют»[28], «…и по часам размеренная служба»[29].
Сегодня по часам бывает размерена не только служба. Измеримое время, которого всегда в обрез, почти полностью подчинило себе сутки. Только сон со своими видениями ему неподвластен. Многочисленные счетные механизмы сопровождают человека везде, в том числе в увеселительных поездках. Когда он сидит за рулем автомобиля, они указывают ему не только время, но и скорость движения, и количество потребленного топлива.
Сложилась практика страхования, основанная на картине мира, исключающей счастье. Это опасная тенденция. В некоторых странах не встретишь человека, который не был бы многократно застрахован; тем не менее, находясь там, ощущаешь не только досаду, неудовлетворенность, но и непрерывно нарастающее чувство незащищенности. Над воротами этого мира можно было бы написать: «Pas de chance»[30] «Каждый сам кузнец своего счастья», – хорошая пословица, однако мы куем