– Сегодня я полностью на стороне Дизабула, – сказал молодой хамор. Его единственный глаз горел огнем, как у хищника, поджидающего добычу.
– И я. Прости уж, милый Ариг, – подхватил Виридовикс. Прикрыв глаза рукой от яркого солнца, кельт оглядел степь, ожидая появления передового отряда хаморов. – Сегодня я хочу отомстить!
– Нам вполне хватит просто победы. Неважно, какими средствами она будет достигнута, – сказал Горгидас. – Наша основная цель – Йезд. Мне хотелось бы, чтобы эта битва была выиграна малой кровью. Чем меньше потерь мы понесем сейчас, тем сильнее будет наша армия, когда мы подойдем к Машизу.
Греку пришлось приложить некоторые усилия, чтобы голос его не дрожал. Сердце билось учащенно, в горле застрял ком. От многих солдат Горгидас слыхал, что эти неприятные ощущения исчезают, когда дело действительно доходит до битвы. Он ждал начала сражения, надеясь, что ветераны не лгут.
На левом фланге громко загудели трубы. Качнулись вверх-вниз сигнальные флаги.
– Они увидели неприятеля! – воскликнул Ариг, пристально вглядываясь в сигналы флажков. – Ирнэк отходит. Они, должно быть, обошли его с флангов.
– В таком случае крыло хаморов оголится, и мы сможем атаковать их, – отозвался Аргун. Каган махнул знаменосцу, и тот еще выше поднял на длинном копье черный кафтан Боргаза.
Сигнальщик взмахнул флагами, и армия двинулась на запад. Большой барабан отбивал глухие удары. Барабанщик, неподвижно сидящий на телеге, подвергался большой опасности. Он был едва ли не единственным аршаумом, защищенным кольчугой.
– Вперед! – крикнул Аргун. Начало боя пьянило старого кагана.
Горгидас дернул поводья своей лошади, и она понеслась вперед за остальными. Только Толаи и другие шаманы остались на месте. Они занимались последними приготовлениями.
Виридовикс придвинулся поближе к греку.
– Довольно долго ты будешь для них бесполезен, – предупредил он. – Сперва в дело вступают лучники. А потом начнется рукопашная. Тогда гляди – не оплошай!
Горгидас нетерпеливо наклонил голову в знак согласия. Ему уже доводилось видеть нечеловеческую меткость лучников.
Впереди показались движущиеся точки. Кто это скачет – друзья или враги?
У аршаумов, в отличие от грека, сомнений не возникло. Одним слаженным движением они натянули тетиву до уха и пустили первые стрелы. Иным пришлось откинуться в седле назад, такой тугой была тетива.
Кони и всадники валились наземь, убитые врагами, которых они даже не успели увидеть.
Глаза Горгидаса расширились. Стрелять по неподвижной мишени – это одно, но поражать на таком расстоянии движущуюся цель, да еще на скаку, с седла… Да, это было нечто совсем иное!
Однако хаморов было слишком много, чтобы стрелы могли истребить их всех. У самого уха Горгидаса свистнула вражеская стрела. Затем пролетело мимо еще несколько.