И, словно прочитав мальчишеские мысли, из-за дубового пролеска врезалась тройка краснозвёздных соколов в строй фашистских стервятников. Заметались тяжёлые машины, заревели, завыли моторы, загорелись тузы, кресты и прочая нечисть: один, второй, третий… Но и краснозвёздный вдруг взревел, дёрнулся и камнем упал за рекой, подняв огромное чёрно-красное пламя, достающее голубое небо.
Два оставшихся смельчака, едва не касаясь земли, стали уходить на Восток. Но и немцы, потеряв строй, убрались на Запад. Жаль, что наши не победили, но немцам всё-таки досталось здорово. Лётчик наш сгорел, а ведь это чей-то отец, сын…
Промелькнуло лето. Посерело небо, набухли и расползлись дороги. На трудодни выдали муки, зерна, немного подсолнечного масла. Окончательный расчёт Пётр Ильич обещал после Нового года. Но и так Виктор почувствовал себя кормильцем семьи. Хоть и не полностью заменил отца, но старается, работает, заботится о семье.
В ненастный осенний вечер, уже пригнав стадо, обнаружили недостачу коз и трёх бычков. Пока ещё раз пересчитывали, козы, дьявол их сотворил, явились сытые и довольные. Дороги домой не потеряли. А бычков нет. Хочешь, не хочешь, а надо идти искать.
Витя прошёл водопой, обшарил овраги, пробежал вдоль лесополосы, вернулся к убранным полям – бычков нигде нет. Хоть плачь. Взошла луна. И где-то на склоне Шатровой горы в нескольких километрах от полей стали видны три тёмные точки. Витя со своим пастушеским посохом двинулся к подножью горы.
Пройдя пролесок, Витя вышел на дорогу, проходящую вдоль подножья горы. Навстречу ему спускались не три силуэта, а намного больше. В трёх угадывались телята, а что же это? Веером за потерявшимися животными двигались фигуры помельче. Вот они приближаются, ага, телята, завидев подпаска, кинулись бегом, а это… Это ж волки!
– А-лю! А-лю-лю! – закричал Витя, замахал посохом и не знал, что же ему делать? Бежать навстречу телятам? Или ждать на месте?
Волки, почуяв и услышав человека, отстали от бычков, но не остановились. Вот осталось телятам совсем немного. Вот они уже рядом. Но и волки здесь, стая хищников веером охватила телят и за их маленьким спасителем замкнула круг. У Вити от ужаса стянуло кожу на затылке, и высыпали мурашки на животе. Во рту стало сладко и горько одновременно.
– У-лю-лю! – закричал мальчишка.
– Му-у-у, – затрубили телята, вытянув шеи.
– У-лю-лю! У-лю! – застучал посохом о землю возле носа волка Витя.
– У-у-у-у, – беспрерывно тянули испуганные животные, ещё сильнее задрав морды.
Витя вновь взмахнул палкой, но волки не расступились,