– давай по чайку, манговый улун решит как минимум сорок процентов твоих проблем. ты покушала? сейчас сырочек нарежу, хотя бы его поешь, – он заглянул в холодильник, который, несмотря на свои крошечные размеры, всегда ломился от еды. мама приезжала к Малине каждые три дня со свежим супчиком, запасом продуктов на неделю и чаем. она знала про периоды меланхолии и старалась, чтобы её дочь хотя бы с голода не померла. тактика была довольно успешной, ведь в гости часто заглядывал Илья и кормил Малину как кошку, которую оставил ему сосед под присмотр.
засунув в рот кусок сыра, Малина уже не выглядела такой несчастной. как-то раз она почти целый месяц питалась пармезаном и голубикой из-за потери аппетита. доказано на практике – еда лечит Лину так же, как и кружка чая, вылитая в засохший цветок.
Илья стабильно приезжал раз в неделю к сестре в гости, чтобы обменяться историями. он рассказывал о своих похождениях в университете, обсуждал поведение знакомых и заражал Лину новыми амбициями. это волшебство субботнего разговора иногда удерживало её на плаву последующие семь дней. девушка старалась ничего не забывать, будь то мельчайшие реакции её друзей или разговор с продавщицей, – это пригодится, чтобы в десять вечера в субботу под тусклым светом единственной горящей лампочки хохотать, плакать и злиться вместе с братом. время было волшебное, а мирок между этими историями строился по кирпичикам с каждым новым разговором. однако экзистенциальные кризисы Малины ощутимо шатали всю её семью, друзей и близких. весёлых субботних разговоров не было уже почти целый месяц.
радостный вихрь девчушки-веселушки всегда затрагивал каждого вокруг неё. она могла решить все проблемы на свете или просто часами обнимать нуждающегося в заботе. Лина любила окружающих и мечтала, чтобы все, ну хотя бы в пределах её семьи, были счастливы.
как только наступал кризис идентичности или депрессия – всё, мы её потеряли. иногда на целых полгода вместо Малины оставалась бледная тень. она заменяла её улыбки, энергию, силу духа, но была невыносимо тусклой на фоне настоящей. а настоящая Малина не могла часами поставить чайник и плакала на полу, потому что всё важное вдруг исчезло. испарилось вмиг то, что может приносить радостные эмоции.
однажды Илья, не особо смыслящий во всех этих психологических делах, пытался разумно разобраться с этой злодейкой-печалью:
– смотри, когда мне грустно, я пытаюсь что-то делать, гулять, исправлять ситуацию, из-за которой мне плохо. ты так не можешь? – в его мире ещё не бывало отчаяния без видимой причины. если основание для страданий есть, то его возможно и устранить!
– это не так работает, Илья. мне не приносят удовольствия дела, в которых я видела смысл своей жизни каждый день. мне больше не нравится петь. я не слушаю музыку часами. это ужасно, весь мир как будто замер, но только для меня одной.
– теперь