–Великий хан, мое дело – война! Смерти я не боюсь.
Тобчи-хан сокрушенно кивнул – Я понял тебя, Юсуф-Малик.
Казначей Абдул – Данияр?
Ты что скажешь?
Казначей развел руками
–Мудрость твоя велика, великий хан, но к весне у нас не станет припасов.
Да и зиму надо пережить.
Хаджиб и начальник гвардии , только развели руками.
Молчавший до этого, Дахир, произнес
– Они уйдут через пять дней. Сейчас они в караван – сарае. Да пошлет нам ,всевышний, мудрость через эти пять дней.
Прошло два томительных дня. Небо над городом стало темнеть, с отрогов , завывая, срывался колючий ветер, неся по городу снеговую замять.
Слухи, один страшней другого ползли по городу.
Многие уже видили воочию, пылающий Аталык, горы трупов, вереницы пленных.
И некому будет, по обычаю лететь на коне в родное кочевье с печальным кличем
–Ой, родной мой!– извещая о гибели родича.
Всем будет суждена одна могила.
Дахир, дворцовый мухтасиб, в эти дни, казался, м совершенно без мятежным.
Он перелистывал почему-то рукописи и свитки, справлялся с делами своими, словно не нависла на городом , тень гибели.
Уже шел третий день, когда он обратил внимание, что служанка Гульнара, обычно ловкая, услужливая и расторопная, то и дело совершает ошибки.
Несет не те приправы, роняет посуду, приказания , ей приходится повторять..
Создавалось впечатление, что мысли ее далеко.
Дахир подошел ближе и увидал опухшие красные глаза женщины и мелко трясущиеся руки. Решив, что мухтасиб в гневе, женщина припала с поцелуем к руке Дахира -Господин мой, простите!
Я.. не буду больше..
Дахир поднял брови
–Ты больна, Гульнара? Что с тобой?
Едва слышно, служанка пролепетала
– Я здорова, но мой единственный сын, мой мальчик.. ..
С часа на час , Аллах призовет его к себе.
Дахир остро глянул на нее
–Болен ребенок? Что с ним?
Из сбивчивого рассказа всхлипывающей женщины, выяснилось, что сын Гульнары, пятилетний крепыш Саид, то и дело теряет сознание, глухо кашляет , почти ничего не ест. А сегодня его трясет озноб. Дахир размышлял несколько минут, а затем приказал служанке
–Иди за мной.
В своем покое, он , полистал какую то китайскую рукопись, взял из шкафчика две ханьские острые палочки и кожаную бутылочку с каким – то пахучим настоем.
Он стоял у постели мальчика лежащего без сознания и , размышляя о чем то.
Затем приподнял мальчугану веко, положил