А утром выпал снег. Ровным слоем покрыл он поля, луга, припорошил деревню. По Западному Бугу плыла снежная шуга. Вскоре ударили первые морозы, и нарушения границы почти на всех участках прекратились. Снег – он лучше любой контрольно-следовой полосы, сразу покажет, сколько человек пересекли границу, в каком месте и куда шли. А кому, скажите, охота спалиться?
Служба шла положенным порядком. В темпе закончили строительство конюшни. А потом наступило первое января сорокового года. Официально встреча Рождества, Нового года и Крещения не поощрялась, пережитки прошлого.
Федор же считал Новый год одним из самых любимых праздников, наравне с днем рождения. Но благоразумно помалкивал на этот счет, поскольку на заставу время от времени наведывался политрук комендатуры. Он проводил собрания, на которых говорил о текущем моменте, о политической ситуации. А после них вел «задушевные» беседы с бойцами. И не дай бог, кто-нибудь из бойцов по недомыслию лишнее ляпнет – заморишься объяснительные писать.
Зато 23 февраля встретили праздничным обедом. Это был обычный обед, только вместо чая – компот из сухофруктов и булочка. Но бойцы и этому были рады, все же разнообразие.
А по весне, когда сошел снег и подсохла земля, на нашу сторону стали залетать немецкие самолеты. Сначала это были разведчики. Сделают круг и вновь улетают за реку. Вроде случайно, маршрутом ошибся.
Наряды о пересечении воздушного пространства на заставу телефонировали, но что можно было в этом случае сделать? Из винтовки не собьешь, высоко, а зенитных средств на заставе не было. И Федор отвечал, как его инструктировали:
– На провокации не поддаваться, наблюдать.
Хотя сам из истории знал, чем в дальнейшем эти «провокации» закончатся. Ну не может быть у них дружбы и сотрудничества с нацистами! Да и после оккупации Польши Гитлер зубы на другие европейские страны точил. Однако неприятно было: что, у нас истребителей нет? Сбить к чертовой матери одного-другого разведчика – они летать перестанут. Понимал, что все это плохо потом закончится. Авиаразведка все укрепрайоны выявила, летние лагеря РККА. А еще агентурная разведка немцев активизировалась.
В июне сорокового года Федор в первый раз столкнулся с немцами. Наряд доложил по телефону, что видит низко пролетающий немецкий самолет.
– Кресты черные на нем, три мотора.
– Понял, наблюдайте; оружие не применять!
Пока говорил, сам услышал звук моторов и, бросив трубку, выскочил на крыльцо.
На высоте метров триста неспешно проплывал немецкий транспортный самолет «Ю-52» – такие применялись для выброски парашютистов, сброса или доставки грузов. Самолет медленно проплыл на восток.
Федор отзвонился в комендатуру: все же нарушение границы, пусть и воздушное, и он обязан о нем доложить.
Дежурный