– Я не гомик, – мгновенно сообразив, ответил он, добавив. – Никакой предрасположенности. Я по делу.
Узкий коридор заканчивался большой комнатой с зеркалами, двумя гинекологическими креслами и столиком, на котором лежала тушь всевозможных цветов во флаконах.
– Мой рабочий кабинет, – выдохнул с сигаретным дымом хозяин. Когда он успел закурить остаётся секретом, для Грека, до сих пор.
– Уютный, – поддерживая беседу, промолвил он, абсолютно не понимая с чего начать.
– Ну, – сев в одно из гинекологических кресел, его собеседник сделал посыл в закрома его памяти. – Вываливай свой навоз.
При всём своём грозном виде, человек, сидящий недалеко от него, чем-то нравился Греку. Он не мог сказать чем, но некие флюиды, идущие от него, не несли в себе негатива, последнее время вяжущие его ноги и руки. Его небритая физиономия, словно выпиленная лобзиком из пня, чем-то напоминала какого-то артиста из современных. Стетхем, вспомнил он.
Федеральная тюрьма ADX Florence
В момент передачи пищи, к Эль-Чуппо, больше известному как заключённый с номером 2005881 обратился охранник, на счёт которого в банке на Багамах перевели полтора миллиона долларов.
– У тебя ровно три минуты, – и бросил мобильную трубку ему в руки так, чтобы он не смог рассмотреть его лицо.
Невысокий, но за время заключения существенно похудевший и полысевший мексиканец, которого некогда боялся сам Президент страны, трясущимися руками схватил мобильник и мгновенно набрал номер.
– Это я. – Когда услышал ответ, спросил ещё раз. – Когда?
– Дядя, мы делаем все возможное. Есть какая-то баба, которое обожает агентство. Удалось найти место, где она обитает. Со мной будут лучшие. Планируем оказать ей все услуги, которые она потребует. Уверен, что дорога, по которой мостим, будет ровной и без рытвин.
– Сколько человек знают о празднике?
– Только семья. Папа сегодня должен быть в клубе. Думаю, и там все будут согласны. Твоя десятка побьёт всех их тузов.
– Хорошо.
Трубка была возвращена таким-же способом. Быстро и практически мгновенно. Он говорил тогда, когда операторы следящие за ним через камеры, на три минуты вышли из комнаты. Запись не велась, поэтому инцидент сохранил конфиденциальность. Сам разговор вёлся на закрытых частотах и прослушать его мог тот, кто их знал. В этой стране их не знал никто.
Джеральд Бак.
– Меня зовут Джеральд Бак. Некоторые знают меня под именем Грек. Несколько лет назад, два года, если быть точным, вы задержали за наркотики одного парня, который впоследствии получил три года. Это – я. Вы, четвёртый в моем списке, который я составил ранее. Мне нужно знать, от кого вы получили информацию обо мне. Это – всё.
Нормальные люди после таких слов обычно выставляют гостей вон, но хозяин дома ненормальный. Не так чтобы очень, но отличия видны, и, не заостряя на них внимания, Грек опустил глаза к долу, рассчитывая на снисходительность.
– Грек? –