Все случилось совершенно неожиданно для Хрустова. Они поднялись вдвоем по грязной лестнице. Вера за всю дорогу не проронила ни слова и не удивилась, что Хрустов, не спрашивая адреса, привез ее домой. У двери в квартиру она судорожно копалась в карманах плаща. Хрустов смотрел сбоку на тонкий профиль, на отливающие шелком волосы, зачесанные за уши и собранные сзади в хвостик. Ключ нашелся, но в замок не попадал. Хрустов подумал, что нервничающие женщины всегда заводят его, отнял ключ, прикоснувшись к холодной дрожащей руке, открыл дверь и даже сделал было приглашающий жест, чтобы пропустить Веру вперед, но она, побледнев до синевы, закатила глаза и свалилась на его руку в обмороке.
Затащил женщину в коридор, захлопнул дверь, толкнув ее ногой, подержал, прижимая к себе неподвижное тело, и отнес Веру в комнату в огромное кресло. Туфли сняты, нашатырь не найден, паспорт лежит в выдвижном ящике письменного стола, судя по мусору и грязному белью в ванной, она живет одна. Прошло уже минут десять, а женщина не подает признаков жизни. Хрустов набрал в рот воды из-под крана, подошел к Вере и поднял ее упавшую голову за подбородок. Посмотрел на удлиненное спокойное лицо, проглотил в два глотка воду и в каком-то странном беспамятстве захватил ее губы своими. Он не помнит точно, когда она задышала быстрей – но все еще не открывая глаз – и обхватила его за шею руками: когда он поднял ее и прижал к себе или когда отнес на кровать в смежную комнату. Хрустов быстро стаскивал пиджак, стоя над женщиной на коленях, снял кобуру и расстегивал рубашку, а она все не открывала глаз, кусала губы и быстро дышала. Когда он прикоснулся к пуговицам на ее блузке, глаза вдруг распахнулись с такой силой, словно кто-то невидимый схватил и потянул сзади за волосы. Рукой Вера зажала себе рот и замычала, вскочив. Хрустов лег на спину и слушал, как ее тошнит в ванной. Через пять минут он сел, вздохнул и подошел к скорчившейся над раковиной женщине.
– Раздевайся.
– Прошу вас, не надо, я… Э-э-а-а!..
На голубой эмали раковины сгусток слюны и желчи.
– Раздевайся, я тебе помогу, – Хрустов открыл кран с холодной водой и приготовил душ.
– Я не понимаю, я давно не ела, я не могу остановиться, боже-э-э-а-а!..
Он расстегнул «молнию» на юбке и стащил ее вниз вместе с трусиками. Не обращая внимания на сопротивляющиеся руки, расстегнул и снял блузку. Рвотные потуги уже превратились в конвульсии, когда он поднял ее и поставил в ванну. Взял душ и направил на голову. Вера взвизгнула и присела на корточки, обхватив колени руками. Он смотрел на длинный изгиб позвоночника.