Но здесь увидеть, как ведет себя дьявол внутри человека – это событие не для слабонервных. Однако, мой сын как-то спокойно к этому отнесся. На следующий день нас ждало другое событие. Засим ставил диагноз всем прихожанам, но здесь в основном были все свои, кроме меня и Алексея. Все выстроились в очередь, и священник стал проводить некой лопаткой с пластиковой ручкой и металлическим наконечником от лба, по носу, подбородку, шее, груди до пупка. Прикосновение лопатки было достаточно плотное, но не болезненное и неторопливое. Было ощущение, что он считывает некую информацию. Шею и спину тоже исследовал, надавливая в некоторых точках и совершая круги. Каждому давал некий диагноз. Мне сообщил: «Не хорошо и не плохо». Леше ничего не сказал, но потом добавил; «Все хорошо!». Некоторые от его прикосновения падали во время движения лопатки. Поддерживали двое рабочих, они стояли с двух сторон и брали каждого за руки и страховали от падения. Это мероприятие совершалось не впервой, и, очевидно, все испытывали от таких энергетических воздействий и пользу, потому, что каждый старался пройти всю процедуру, и даже двое рабочих, которые помогали священнику. И третья достопримечательность – родник имени Богородицы Марии. К нему едут и идут с ближних и дальних мест. Вода исцеляет, очищает и внешне, и внутри. Мы пили ее и взяли с собой, омыли наши обожженные от солнца участки кожи на теле. И помогло, все волдыри сошли. А еще в монастыре пекут большой и вкусный хлеб. В день отъезда нам дали четвертинку от буханки, ее хватило на 3 дня. Эта четвертинка по объему и весу заменила 2 магазинные полные буханки.
Встретили в монастыре группу телевизионщиков, они снимали фильм о монастырях Молдовы. Продюсер Андрей дал нам хорошую информацию о расселении и распространении православия по Днестру. Оказывается, даже в годы репрессий и лихолетья жизнь в монастырях почти не прерывалась. Каларашовский Свято-Успенский женский монастырь был закрыт в 50-ые годы, но на территории монастыря жила женщина из России, фронтовичка. У нее было много собак и котов, но она вела монастырский образ жизни. В ее доме было много икон, и она соблюдала все православные посты и праздники, но никто не мог нарушить ее образ жизни, хотя в монастыре была организована школа для умственно отсталых детей и здесь бывали разные комиссии.
В 90-ые годы, когда было разрешено вновь открыть женский монастырь, она некоторое время пожила, передала монахиням сохраненные иконки и умерла. Она сохранила живой дух монастыря и передала его молодым послушницам и монахиням.