– Почему в отчете вы не написали, что герр Вэбер был в здании Swiss Security Systems? – строго спросил Хоферманн.
Эрик замешкался, затем признался:
– Мартин просил об этом не писать. Я считал, что он работает по разрешению начальства. То есть все согласовано…
Следователь нахмурился:
– Вы нарушили протокол. Это служебное нарушение. Вы обязаны записать всех, кто находится на рабочем месте внерабочее время.
Эрик вспыхнул:
– В чем проблема?
Второй следователь тихо, но жестко произнес:
– Мы нашли Мартина Вебера мертвым сегодня утром. Камеры показали, что только вы были в здании. Ни одного проникновения в здание. Вы были последним, кто его видел.
Эрик остолбенел:
– Мертвым? Он умер?
– Его убили. Причем холодным оружием. Прямо в сердце, – ответил следователь. – Вы владеете шпагой?
– Нет, я не умею фехтовать, – признался Эрик. – И ваши камеры могли увитдеть, что у меня был пистолет, а не шпага.
– Да, мы проверили ваш список оружия, что храните дома: только револьверы, пистолеты и автоматы, холодного клинка у вас нет, – согласился первый следователь. – И на работу вы ходите только со служебным оружием.
Эрик посмотрел на следователей с ужасом:
– Вы думаете, я убил Мартина?
Следователь кивнул:
– Мы это должны проверить, и поэтому ведем расследование. Вы пока проходите как свидетель.
Хоферманн внезапно вмешался:
– Эрик – хороший сотрудник, хотя и допустил служебный прокол. Я уверен, что он не убивал Мартина.
– У меня не было причин его убивать! – воскликнул Эрик. – Мы мало были знакомы.
Следователь усмехнулся:
– Мало знакомы, а не запротоколировали его присутствие в здании. Вы под подозрением. Вам нужен адвокат. Пока посидите в камере, решение примет прокурор или судья.
– Я пришлю тебе адвоката! – крикнул вслед начальник Хоферманн.
На Эрика надели наручники и удрученного вывели из комнаты. Вели его по длинным коридорам, затем посадили в маленькую камеру. Оказавшись один в холодной, серой камере, Эрик был в полном недоумении. Он ничего не понимал и не знал, как докажет свою невиновность.
Эрик лежал на шконке в камере, один, его мысли уносили его далеко от суровых стен тюрьмы. Он закрыл глаза и погрузился в воспоминания о родном Ташкенте, городе, который всегда занимал особое место в его сердце.
Ташкент, с его узкими улочками, где каждый уголок дышал историей и традициями. Эрик вспомнил, как любил гулять по этим улочкам, укрытым от палящего солнца тенистыми деревьями. Великие платаны и чинары создавали прохладную тень, а их кроны переплетались, образуя зелёный купол над головой.
В воздухе витали ароматы восточных специй и свежеприготовленных блюд. Эрик особенно ярко помнил вкус уличной самсы – хрустящей, румяной, с сочной начинкой из мяса и лука.