– Тьфу! Чёрт бы побрал этих русских! – прорычал Юнглинг, хлопая дверью кают-компании. И как только эти русские народные дипломаты успевают везде опередить его и к тому же наследить в самых неожиданных, самых укромных уголках его хозяйства?
Когда губернатор, отдохнув, собрался в путь, Андерс Андерсен подошёл к нему с заговорщицким видом и прошептал что-то невнятное на ухо.
– Что-что? Повтори! – всполошился Юнглинг.
– Из Осло пришла информация о том, что вертолётный отряд русских на мысе Хеер есть не что иное, как воинское подразделение Северного флота.
– Не может быть! Это скандал! Грубое нарушение статуса архипелага.
– Так точно, господин сюссельман. Явная угроза нашей безопасности. В случае чего русские могут моментально оккупировать Свальбард и контролировать всю северную Атлантику.
– Бог милостивый! Час от часу не легче!
О том, что Радио Исфьорда использовалось американскими подлодками в Баренцевом море, ни сюссельман ни старший полицейский предпочли не упоминать. Конечно, гляциолог Зингер неспроста появился здесь, но вряд ли ему удалось что-нибудь пронюхать. Если конечно эта размазня Трюггвельд не развязал язык под «зингеровку».
– Информация верная? – уточнил на всякий случай Юнглинг.
– Куда вернее, – ответил Андерсен. – Прямо из штаб-квартиры ЦРУ.
– Ну, это ещё надо проверить, – задумчиво произнёс Юнглинг. Он был опытным политиком, к тому же отец его был рыбаком, а мать – простой крестьянкой, так что он привык полагаться только на свой ум и интуицию.
Интуиция ему на сей раз ничего не подсказывала.
Баренцбург тоже жил напряжённой жизнью своих будней. Работал дом культуры с шикарным спортивным залом, бассейном с морской водой и библиотекой.