Границы памяти. Серия «Границы». Ян Кириллов

видимо, потому, что её гарда напоминала «капюшон» этой змеи. – Когда она активна, она разгорается до красноты и ярко светится. Суть её действия прямо противоположна Ледяному Быку – она сжигает. Пользы в бою от неё немного – желателен контакт с голой кожей или тканью, а прожигать броню она не в состоянии. Но зато выглядит очень эффектно, – он положил Кобру на место. – Но что не сравнится по эффективности – так это Белая Орлица. Жемчужина коллекции, – он взял прямую серебристую палку с крестовиной в виде крыльев, расписанную гравировкой в виде орлиных перьев. – При взмахе она образует светящуюся дугу, расходящуюся в разные стороны от наконечника. Если надавить, дуга летит вперёд со сверхзвуковой скоростью, рассекая дерево, металл, камень и головы врагов. Дуга выглядит очень красиво, и напоминает крылья птицы. Она зачаровывает даже противников, и те не успевают опомниться, как уже мертвы, – Лилмэи с трепетом положил Орлицу на её полку в центре стенда. – У неё есть только один недостаток – она стреляет раз в несколько минут.

      В дальнем углу Фред заметил короткий и отличающийся от других по форме предмет. На конце у него была шишка, шириной с ладонь, а сверху короной торчал пучок из игл.

      – О! Это Злой Шиповник. Очень жестокое оружие. При контакте он выпускает отделяемые лезвия с волнистой поверхностью, которые проникают под кожу и начинают расползаться под ней, рассекая мышцы изнутри. Лезвия разделяются на ещё более мелкие, а извлечь их невозможно, так как двигаются они очень быстро и всегда устремляются вглубь. Инкрим почти не использовал это оружие. Но легенда гласит, что однажды он казнил им маньяка, что изнасиловал трёх своих дочерей.

      – Боже! Какой ужас… Мне он нравится! – он взял с полки Шиповник и подкинул.

      – Осторожно, ради Демиурга! – Мэй отнял у Фреда предмет. – Это вам что, игрушки?!

      – Ты же сам сказал – это муляжи.

      – Так и есть, но, – смотритель аккуратно вернул Шиповник на место. – Поймите, вождь, уважение превыше всего. Да и вообще! – вспылил он. – Кто ты такой, чтобы… Чтобы… Простите, – Мэй покраснел.

      – Нет, нет, что ты? Выскажись.

      – Как? Как это?

      – Ну, – Фред развёл руками. – Как тебе объяснить? Выплесни эмоции. Валяй, я всё стерплю! Серьёзно, парень.

      – Что значит «выплесни»? Простите, вождь, но эмоции – не грязная вода, чтобы её выплеснуть.

      – Друг, – Фред приобнял смотрителя, отчего тот поморщился. – Если тебе что-то не нравится, не надо держать в себе. Знаешь, – он отошёл к стене и сел на корточки, прислонившись спиной. – Я с детства был злым и ненавидел окружающих. Если мне что-то не нравилось в людях, я говорил им… слушай, я так не могу, сядь рядом со мной.

      – Рядом? Зачем?

      – Сядь!

      – Ладно, – служитель Культа повиновался.

      – Когда-то я тоже ненавидел весь мир. Но когда я оказался здесь, в этом городе… как он? Чимстон?

      – Чхимтосэн.

      – Да, верно. Я… словно родился заново.