Как изготовить шкатулку для хранения фей. Андрий Златарич

мне, это мистер Лич. Частенько он проведывает меня с приходом темноты, справляется о моих делах, после чего принимается жалобно умолять пустить его внутрь и позволить хоть одним глазком взглянуть на «мёртвеньких мальчиков». Но я – не только из уважения к приказу мистера Каннинга, но в большей даже степени из своей личной неприязни к печальной склонности мистера Лича – решительно отказываю ему раз за разом, но, конечно же, в весьма вежливых выражениях, дабы не обижать старика. Однако, как я могу судить по той мстительной злобе, что читается в его глазах всякий раз после очередного моего отказа, в скором времени нашей дружбе, вероятно, придёт конец, о чём я, по правде говоря, едва ли сожалею.

      Из всего вышесказанного, надо полагать, вы без труда сможете понять, что меня вполне можно считать счастливым человеком, которому не о чем тревожиться и печалиться. Именно такие люди, как я, могут безропотно, не ощущая себя при этом несчастными и обездоленными, исполнять самую рутинную и для многих отчего-то неприятную или даже пугающую работу в городском морге. Вполне возможно, я провёл бы в этой должности весь остаток своей жизни, покуда и сам не сделался гостем сего заведения. Вполне возможно. Если бы только в один совершенно не прекрасный день моё профессиональное бесчувствие не подвело меня.

      ***

      Её привезли на рассвете – я как раз успел привести в порядок все последние отчёты, вымыл полы и заменил лёд для наших временных гостей в мертвецкой. Ещё до прихода мистера Каннинга и моих ассистентов из колледжа – они имели привычку появляться здесь не раньше полудня каждый выходной лень – я провёл осмотр тела и составил своё заключение. – что исключало возможность надругательства с последующим убийством, что частенько бывает в Ист-Энде, где её обнаружили, а также этот факт опровергал моё печальное подозрение, что это очередная малолетняя проститутка. Следов повреждения на теле обнаружено не было, и чтобы точно установить причину смерти, мне было необходимо произвести вскрытие, но я мог сделать это только с позволения мистера Каннинга. Скорее всего, девочка была беспризорницей или нищей попрошайкой – столь истощённым выглядело её детское тельце. Такая нескладная, почти девушка, но в то же время всё ещё ребёнок с неоформившимся телом и белыми, как лён, волосами до лопаток. Сквозь лиловатую кожу – что-то подсказывало мне, что она и при жизни была столь же болезненно-бледна – проступали остренькие рёбра и бедренные кости, которые, казалось, вот-вот прорвут её. Будто мёртвая рыбка – костлявая холодная рыбка, на которую уже не позарится ни один кот. Кроткое лицо мученицы, припухшие веки в синеватых прожилках и маленький ротик – печальный и будто удивлённый. Я аккуратно отмыл её замаранное личико и тело, потом тщательно расчесал волосы. Если у неё всё же найдутся родные, пусть она предстанет пред ними настолько ухоженной, насколько это вообще