Затем последовал второй, за победу над Гоминьданом и коммунистами, а когда плотно закусили – третий, за Адольфа Гитлера.
В этой связи следует отметить, что, являясь внешне нейтральной, Германия благоволила Японии в войне с Китаем. Ее военный атташе оказывал услуги Генеральному штабу, а в страну Восходящего солнца, регулярно поставлялись цейсовская оптика, химическое сырье и броня с крупповских заводов.
Холодные закуски дополнились горячей китайской лапшой с мясом, именуемой тюка – соба, а также тушеными овощами.
Первый кувшинчик вскоре был заменен вторым, и беседа стала более непринужденной.
– Позвольте спросить, Шеффер – сан, а что за китайцы следуют с вами? – поинтересовался у штурмбанфюрера Мацумото.
– Это монахи из Шаолиня, – мастера боевых искусств, – последовал ответ. – Они будут выступать перед фюрером.
– О! – радостно потер руки капитан – А не сразятся ли они с нашими?
– У вас тоже есть такие мастера?
– В императорской армии их много, – значительно произнес Мацумото.
– Ну, так как?
Спустя пять минут у стола стоял Цзи Цинь, и Шеффер озвучил ему предложение капитана.
– Почту за честь, – ответил тот. – Где противник?
– Вот он, – положил Мацумото руку на плечо сидящего рядом с ним адъютанта. – Лейтенант Такаси, как и я, потомственный самурай, а к тому же мастер каратэ, которому нет равных.
– «Каратэ» это боевое искусство? – на ломаном японском поинтересовался Винерт.
– Да. И причем лучшее в мире.
После этого лейтенант встал и отправился переодеваться, а тибетец отошел на середину лужайки и снял с себя халат.
Вскоре Такаси вернулся (на нем была светлая куртка с черным поясом и штаны) и противники, поклонившись друг другу, заплясали по траве.
Через секунду лейтенант ринулся в атаку, и все смешалось.
Они наносили друг другу серии ударов, делали молниеносные подсечки и броски, падали по – кошачьи на ноги и снова нападали.
Однако техника Такаси бы более жесткой, и он был подобен топору.
Вскоре руки и смуглый торс Цзи Циня покрылись кровоподтеками, и Мацумуто победно взглянул на Шеффера.
Однако тибетец сдаваться не собирался, и бой продолжался по нарастающей.
В очередной раз взмыв над противником, самурай с криком – иа!, попытался нанести противнику сокрушительный удар в голову, но вместо нее рассек воздух.
В то же мгновение Цзи Цинь отказался у него сбоку, последовал легкий тычок в печень, и бой кончился.
Такаси корчился на траве, а тибетец снова поклонился и отошел в сторону.
– Китайская собака, – едва слышно прошипел Мацумуто, и изобразил на лице улыбку.
– Лейтенант выпил слишком много саке, – обращаясь к гостям, сказал он. – Иначе бы все сложилось по – другому.
Глава