Таубендорф. Пройдем вон туда: там сзади есть пустая комната. Я заодно загримируюсь.
Кузнецов. Э-ге! Ты в смазных сапогах…
Оба проходят налево. Через сцену пробегает Помощник режиссера и юркает за декорации. Рабочие проносят расписные ширмы. Загримированные статисты (в русских рубахах) и статистки (в платочках) выходят справа и слева и постепенно скрываются за декорациями. Помощник режиссера выбегает опять, в руке – огромный рупор.
Помощник режиссера. Господа, поторопитесь, поторопитесь! Все в ателье! Как только будут готовы Гарри и Марианна, мы начнем.
Люля (в платочке). Гарри давно уже готов. Он пьет пиво в кантине[13]. (Уходит с остальными.)
Помощник режиссера. Он этим пивом себе испортит фигуру. (Двум замешкавшимся статистам.) Поторопитесь, господа!
Справа входит Марианна: резко загримированная, в папахе, револьвер за поясом, кожаная куртка, на папахе – звезда.
Помощник режиссера (к Марианне). Наконец-то!..
Марианна. Вы не видали? Тут был господин… с которым я приехала…
Помощник режиссера. Да что вы в самом деле!.. Ведь мы тут делом занимаемся, а не глупостями. Пожалуйте в ателье!
Он убегает.
Слева входит Кузнецов.
Марианна. Алек, тут такая суматоха… Мы так с тобой и не договоримся… Алек, ты передумал?
Кузнецов. Я вас сразу не узнал. Хороши! Желтая, лиловая.
Марианна. Ах, так нужно. На экране получается совсем иначе… Алек!
Кузнецов. И звезда на папахе. Кого это вы изображаете?
Марианна. Ты меня с ума сведешь!
Вбегает Помощник режиссера.
Помощник режиссера. Съемка начинается! Господи, да идите же! Ведь уже в субботу все это должно быть на экране. Марианна! (Орет в рупор прямо в нее.) На съемку!!
Марианна. Вы отвратительный груби<я>н. Алек, умоляю, подожди меня… Я сейчас…
Марианна и Помощник режиссера уходят.
Слева появляется Таубендорф: он с приклеенной бородой, в русской рубахе и картузе.
Таубендорф. Ну вот я и готов.
Кузнецов. Хорош, хорош. Там, кажется, уже началось. Ваш командир очень волнуется.
Таубендорф. Так всегда. Сперва будут бесконечные репетиции этой самой сцены восстания. Настоящая съемка начнется значительно позже. (Закуривает.) Алеша, мы обо всем поговорили? Больше ничего? (Говоря, прислоняется к стене, на которой большой плакат: «Rauchen verboten!»[14];
продолжает курить.)
Кузнецов. Больше ничего. Остальное ты сам знаешь.
Таубендорф. Остальное?
Кузнецов. Да. Насчет Ольги Павловны. Ты заботься о ней, как и в прежние разы. Навещай ее изредка, да помогай ей, если что нужно.
Таубендорф. Алеша, я…
Кузнецов. Что с тобой?
Таубендорф (очень сильно волнуясь). Дело в том…
Кузнецов. Валяй.
Таубендорф. Алеша, умоляю тебя, я хочу с тобой! Слышишь, я хочу с тобой! Тут я пропаду…
За сценой