– Что здесь происходит? – воскликнул мой отец, поднимаясь со своего места гораздо резче, чем ему следовало. Он пошатнулся, но страх за меня придал ему сил. Отец остался стоять на месте, и голос его звучал твердо, как в прежние годы: – Объясните, что вы здесь делаете!
– Меня пригласила принцесса Одри, – сказал тот, что в белом костюме.
– А вот я позволил себе прийти без приглашения, – вдруг совершенно чужим голосом произнес тот, что стоял возле меня. Его лицо окончательно преобразилось в самодовольную гримасу, брови изогнулись и сжались у переносицы, уголки губ поползли вверх.
В ужасе я отпрянула от него, но он крепче сжал мои руки так, что кожа вокруг его пальцев побелела.
– Отпусти меня! – воскликнула я, тщетно пытаясь вырываться.
Томас кинулся к нему, но тот вдруг взмахнул рукой, и под ноги принца ударила невесть откуда взявшаяся молния.
– Ни шагу ближе к моей невесте! – протянул Эдвин, пригрозив ему пальцем, как непослушному ребенку.
– Хватит! – велел Томас, в гневе сжимая потертую рукоять своего меча. – Я виноват перед тобой, и я готов понести наказание, но Одри здесь ни при чем. Отпусти ее!
– Все не совсем так, как ты говоришь, дорогой Томас, – возразил ему Эдвин, силой притягивая меня к себе и обнимая за талию. – Только что Одри при всех этих людях назвалась моей невестой. Теперь мы с ней одно целое, разве не так? – он обратился ко мне, гадко ухмыляясь.
– Я скорее умру, чем выйду за тебя, кто бы ты ни был! – воскликнула я. Охваченная яростью, я с силой выдернула руку и отступила, гордо выпрямив спину.
– Вот как? – он вздернул вверх черные брови. – А что, если, скажем, я предложу тебе выбор? Видишь этого несчастного юношу с добрым светом в глазах? – Он кивнул в сторону Томаса, стоявшего поодаль и готового в любую минуту кинуться ко мне, чтобы защитить. – Он обречен провести всю свою жизнь в обличье оленя, по ночам обращаясь человеком, чтобы сполна ощутить всю бессмысленность своего существования. Он уже много лет борется с подступающим безумием, но каждое утро, когда его руки и человеческий голос исчезают, оно снова пытается взять верх.
Я взглянула на принца в изношенном белом костюме. Он выглядел как дикарь, но его осанка и сноровка все еще были при нем, а в глазах я не увидела ни ненависти, ни злости, только решимость. Истинное благородство.
– Я сниму с него проклятие, если ты прекратишь упрямиться и сдержишь слово, данное мне несколько минут назад, – предложил Эдвин. – Что ты на это скажешь?
Я перевела взгляд с Томаса на самозванца. Его лицо выглядело точно так же, но оно могло быть порождено магией… Магией, в существовании которой я все еще сомневалась до этого вчера. Я ничего не знала о том, кто стоял передо мной, кроме того, что он ненавидит Томаса и обладает силой, тягаться с которой здесь некому.
Я взглянула на отца, на мисс Энке, на толпу замерших гостей, которые перешептывались в догадках.
– Я согласна, – ответила я, повернувшись к колдуну. –