Будучи отмеченной на карте в виде точки, Троя удивительно напоминает принятый в математике знак арифметического умножения.
Я же, возвращаясь из бесконечности, оказываюсь вынужденным оправдаться в своей любви к столь отвлеченным аллегориям и поделить свое произведение на всех слушателей. Тогда меня никто не осудит и все поймут.
Гроза
Парень в красном свитере присел на корточки перед городом. Город теплый, а парень мерз – октябрь как-никак. Протянул руки, распростер их над городом. Замерцали перстни на невидимых пальцах. Люди подняли головы, и я тоже. Выдохнули: «Закат-то какой! Быть грозе».
«Быть грозе… Быть грозе… Быть грозе…» – понеслись по асфальту желтые листья. Как котята, слепые котята тыкались в столбики ограждений, в ноги идущих вдоль них.
«Быть грозе», – лениво, толчками, как пульс, как мелеющая речка жерновами, ворочали языком улицы. Город постепенно остывал, а парень согревался. Тем более – бессонница. Он услышал что-то за спиной, обернулся. Шумел прибой, звал. Парень встал и пошел, утягивая за собой тучи.
Фонари вспыхнули и залили пространство жидким светом. Пространство стало видимым. Это ночь родила его.
Проспекты залихорадило, на мгновенье людей стало больше. Они двигались и быстро исчезали. Вот и последние нашли друг друга и ушли попарно.
Грозы так и не было.
Об искусстве как о женщине
Искусство не выносит, когда мы касаемся его своими временными руками, разламываем, будто яблоко, и плюемся косточками. Оно не выносит нас, потому что оно – Вечно. Единственно, что дозволяется людям – творить его. А потом созерцать. В этом оно похоже на женщину, и вот вам разница между женщиной и проституткой.
Вряд ли можно творить бесконечно.
Что же касается штампа в искусстве и, в частности, в литературе, то у него есть некоторое обыденное, но действительное содержание, некоторое свойство соотношения с жизнью и остальным искусством, которое способно показаться изюминкой для эстета. Штамп может восприниматься как вовремя сказанная грубость, возвращающая читателя на грешную Землю, что иногда бывает полезно.
А вообще, оправдывать можно все. И вот вам общее в литературном штампе и проститутке.
Забор как явление нравственное
В свое время думали, долго думали о Времени Машин. Дошли до того, что придумали Машину Времени. Теперь думаем о Времени Машин Времени. А дальше?
А вы когда-нибудь думали о заборах? Один хозяин поставил великолепный – из плотно пригнанных длинных (или высоких?) досок забор и был доволен. А вот мой приятель Аристократ тоже любил заборы. Точнее – живые изгороди. Попробуй, доберись до лужайки с яблонями и гамаком сквозь двухметровые заросли малины, роз и крыжовника! Приятель говорил, что изгородь должна