Праздник дождя в аду. Аня Триббиани

как раз, сделав большой круг, подъехал к нам, а я заметила, что одного колеса на его велосипеде нет.

      – Перестань выдумывать! – ещё строже произнесла воспитательница, сдвинув густые брови к переносице и побледнев. – Здесь никого нет! Пойдём, поиграешь в песочнице.

      Теперь я понимаю, что Маргарита Михайловна хотела, чтобы я как можно дальше находилась от этого места, но тогда-то я этого не понимала.

      А ещё меня обижало, что мальчик даже не поднял голову в нашу сторону, словно не замечал.

      «Может, он глухой?» – растерянно подумала я.

      – Эй, мальчик! А дай покататься! – вновь предприняла я попытку завязать с ним разговор, но безрезультатно: он монотонно продолжал нарезать круги по дороге.

      И тут я заметила, что его панама была вымазана красным вареньем или кетчупом – издали не разглядишь.

      – А почему ему там разрешают кататься? – недоумевая, спросила я воспитателя.

      Ни слова не говоря, Маргарита Михайловна, видимо, не на шутку испугавшись или даже разозлившись, схватила меня за руку и с силой потянула за собой в сторону песочницы, где девочки старательно «пекли» куличики из глины, а мальчишки неумело строили уродливые песочные замки.

      Я же не могла отвести взгляд от мальчика на велосипеде.

      Увидев, как за поворотом на дороге появляется самосвал, меня впервые посетило необъяснимое чувство тревоги, словно внутренний голос шепнул мне одно-единственное слово: «Беда!».

      Тем временем мальчишка остановился посреди дороги, по которой ехал почему-то набиравший скорость ржавый самосвал. Мне он показался до ужаса огромным.

      Не осознавая, что делаю, я громко закричала и, выскользнув из рук воспитательницы, со всех ног побежала мальчику на выручку.