Двойная засада. Сергей Самаров

Капустин первоначально даже надеялся, что вопрос этот более простого характера и может перейти в ведение ментов еще по одной причине. Он сам когда-то воевал солдатом срочной службы в Афгане и побывал однажды в настоящем аду, когда бой в окружении длился с небольшими перерывами двое суток, и двое суток нельзя было голову поднять, и не было у подразделения воды и еды, закончились мины в минометах, и патроны подходили к концу… И только в последний момент подошедшая подмога спасла тогда от плена или от гибели. Двадцать с лишним лет прошло с тех пор, Игорь Евгеньевич хорошо помнил, что двух его друзей после этого комиссовали из армии из-за расстройства психики… Один вообще от мира отключился, не реагировал на команды, сидел, думал о чем-то и тихо при этом покачивался. И на мир смотрел спокойно и нежно, но ничего, кажется, при этом не видел. Его тогда в казарме, до отправки в госпиталь, кормили с ложечки, потому что сам он даже руку с ложкой поднять не мог. Второй, напротив, из спокойного парня вдруг превратился во взрывного и агрессивного, даже на офицеров по любому пустяку готов был с кулаками наброситься. А ведь служил Капустин в простом мотопехотном полку… Мотопехотинцам не часто приходилось попадать в такие передряги. Да и сам он после того боя в окружении долго еще чувствовал себя нервным и задерганным…

      Спецназу ГРУ что тогда, в Афгане, что сейчас, на Северном Кавказе, аналогичные случаи выпадают нередко, они чуть ли не штатными ситуациями считаются… Это подполковник Капустин хорошо знал из современных сводок. И ожидать психических расстройств со стороны подполковника спецназа ГРУ можно было запросто – Игорь Евгеньевич представил ситуацию, рассказанную подполковником Буслаевым, поставил себя на место этого подполковника и стал внимательнее присматриваться к Андрею Васильевичу, ожидая именно признаков нервного расстройства. Почему-то показалось, что в какой-то момент у подполковника, наверное, хлебнувшего на своем армейском веку лиха, «крыша поехала», и его внешне необоснованное нападение на двух кавказцев стало следствием этого процесса. Тогда дело опять перешло бы в ведение милиции, и Капустину можно было бы спокойно возвращаться в управление. Игорь Евгеньевич даже предполагал, что Буслаев мог сам витрину кафе разбить, а потом уже разыграть все остальное. Поступки человека при нервном срыве непредсказуемы и логике не поддаются…

      Но принесенная сотрудниками сплющенная пуля возвращала дело в серьезный ряд – покушение было, и с ним следовало разобраться…

* * *

      – Будем искать… – это прозвучало конкретным обещанием.

      Теперь, поверив в реальность произошедшего, подполковник Капустин обрел обычную для себя энергию, словно и не было бессонных суток и недавних сомнений. Выйдя из машины и оставив там со старшим лейтенантом из райотдела милиции подполковника Буслаева, который официально еще не считался ни потерпевшим, ни задержанным, дописывать и подписывать протокол, он жестом подозвал