– Что ж, теперь мы знаем, что делать дальше, – сказал я.
– И что бы предприняли вы?
– Я бы нанял другой катер, спустился по реке и нашел «Аврору».
– Дорогой Ватсон, это неимоверно сложная задача. «Аврора» эта могла причалить к любой пристани на том и другом берегу до самого Гринвича. Ниже моста существует целый лабиринт причалов, который тянется на мили. Если вы возьметесь проверять их все, у вас на это уйдет несколько дней.
– Значит, нужно обратиться за помощью в полицию.
– Нет. К Этелни Джонсу я обращусь в самом крайнем случае. Он не такой уж плохой человек, и я не хочу ставить ему палки в колеса, но только это дело я намерен довести до конца самостоятельно, раз уж мы зашли так далеко.
– В таком случае можно дать объявление. Попытаться что-то узнать у владельцев пристаней.
– Это еще хуже. Наши молодчики узнают, что мы идем за ними по пятам, и уедут из страны. Думаю, они сделают это в любом случае, но пока будут уверены в том, что им ничего не грозит, торопиться не станут. Как раз здесь неукротимая энергия Джонса может быть нам на руку. Его версия наверняка уже обошла все газеты, и наши беглецы думают, что все пошли по ложному следу.
– Как же мы поступим? – спросил я, когда мы высадились на берег недалеко от Милбэнкской тюрьмы.
– Возьмем этот кеб, поедем домой, перекусим и поспим часок. Следующей ночью спать нам тоже, скорее всего, не придется. Кебмен, остановите у почты. Тоби мы пока оставим, он еще может пригодиться.
Мы подъехали к почтовому отделению на Грейт-Питер-стрит, откуда Холмс отправил телеграмму.
– Знаете, кому я сейчас телеграфировал? – спросил мой друг, когда мы продолжили путь.
– Даже не догадываюсь.
– Помните бейкерстритский сыскной отряд, который помогал мне в деле Джефферсона Хоупа?
– Разумеется, – рассмеялся я.
– Сейчас как раз такой случай, когда их помощь может оказаться бесценной. Если они не справятся, я использую другие ресурсы, но сначала мне бы хотелось попробовать этот вариант. Телеграмму я послал своему чумазому лейтенанту, Виггинсу. Надеюсь, он со своей ватагой явится к нам еще до того, как мы закончим завтракать.
Было уже около половины девятого утра, и я начинал ощущать последствия ночных волнений. Я с трудом держался на ногах, мысли в голове путались, все тело ныло от усталости. Меня не подбадривал азарт, который придавал сил моему другу, и дело это я не воспринимал как абстрактную логическую задачу. Что касается смерти Бартоломью Шолто, ничего хорошего о нем я не слышал, поэтому особой ненависти к его убийцам не питал. Другое дело сокровища. Они, или их часть, по праву принадлежали мисс Морстен. Пока оставалась хоть малейшая надежда вернуть сокровища, я готов был посвятить этому всю оставшуюся жизнь. Конечно же, если я разыщу их, мисс Морстен, скорее всего, станет недосягаемой для меня. Но грош цена любви, которую могут омрачить подобные мысли.