Среди прочих он привел простой аргумент,
что если Дулеба или еще кто-то
покалечат кого-то до смерти или убьют,
то трупы просто некуда будет девать,
и они будут гнить прямо в бомбоубежище,
приближая неминуемый общий конец.
По совету Артохи Глизка «наказала» Дулебу,
отдалив ее от себя и не давая спать рядом.
Дулеба вскоре расплакалась от немилости
своего кумира и стала вполне управляемой.
Теперь она могла бить и мучить других
только по прямому указанию умных —
Глизки, Сэксима или того же Артохи.
Кстати, относительный внешний порядок
был наведен и в сексуальной сфере.
Насиловать кого-либо стало запрещено.
Разрешалось вступать в половую связь
только по обоюдному согласию.
Нарушившие эти запреты и ограничения
попадали в лапы Дулебы и ее помощников.
(А у нее появились помощники!)
И те уже отрывались на виновных по полной
и на вполне законных основаниях.
Все эти меры, установившие порядок,
практически не коснулись несчастной Куявы,
по-прежнему ютившейся в машинном зале.
Над ней издевались и унижали ее, как и раньше.
Она словно бы уже опустилась за черту,
где не действовали какие-либо правила,
и оказалась в жутком для человека
нравственном и правовом вакууме.
Ее запрещалось только убивать —
все остальное с нею делать было можно.
Впрочем, она недолго оставалась одна
в таком страшном положении.
Постепенно к ней стали присоединяться
и другие ее несчастные одноклассницы,
кто не имел физических и моральных сил
для сопротивления и самозащиты.
В число отверженных попали и мальчики,
жутко избитые другими или попавшие
в жестокие садистские лапы Дулебы.
Тут были и просто сломавшиеся духом,
не выдержавшие всего нестерпимого ужаса
адского бесчеловечного существования
и готовые на все что угодно ради лишней
пачки галет к своему скудному рациону.
Их сначала унижали и третировали
в мужской и женской половинах,
а потом выгоняли в машинный зал,
и попасть обратно к сотоварищам они могли
только на положении чьих-то рабов.
Это действительно очень походило
на формирование настоящего рабского строя
с разделением на рабов и рабовладельцев.
И к концу первого месяца подземельной жизни
бывшие восьмиклассники четко поделились
на рабское опущенное большинство,
обязанное беспрекословно повиноваться,
и рабовладельческую элиту «умных»,
которая повелевала всеми остальными.
В эту элиту, кроме уже названных
Глизки, Сэксима и Артохи, входила
вместе со своими помощниками Дулеба.
Она