Часы на взрывателе поставил за пять минут до полуночи. Вспомнил любимый кинофильм детства, «Карнавальную ночь». Гурченко там совсем молоденькая, с осиной талией, вся в конфетти и серпантине, поет: «Пять минут! Пять минут!.. Это мало или много?»
Актуальная песенка…
Подошел к «Заводному апельсину» с черного входа.
Как же тут все непрезентабельно. Никогда б не подумал! Навалена гора тарных ящиков. Пегий бельмастый кот старательно вылизывает яйца. Дернул за ручку двери. Хвала небесам, отперто.
– Отец, третьим будешь? – услышал голос сзади.
Оглянулся.
Два ханурика лыбятся в бражной нирване.
– Не пью! – произнес строго.
– Тогда добей чирик.
Валя выдал бабки. Забулдыги ретировались.
Шагнул в темный коридор подсобки. Под потолком тянутся какие-то пыльные трубы.
Встал на цыпочки. Пристроил футляр в сумрачном углу на трубе.
Скоренько покинул обитель разврата. Точнее, ее закулисье. Шагнул во двор. Пегого кота уже нет. Зато есть маленький кряжистый охранник с рацией в ухе, белая рубаха прилипла к телу, жара все-таки, 33 по Цельсию.
– Ты чего тут, жидовня, делаешь?
– Это разве не еврейский кампус?
– Проваливай, пархатый!
– Эй, полегче! Где твоя толерантность?
– Это чего?
Ушел домой надзвездной походкой. Дело сделано. Скоро будет подпевать лихой песенке Люси Гурченко.
4.
Вечером зорко наблюдал за входом в «Заводной апельсин». Видел пегого кота, столь старательно ухаживающим за своим мужским достоинством. Никого! Всё будто вымерло.
Ба! Неужели ему так подфартило?!
К парадному подрулили шесть бронированных джипов. Из них мускулисто выпрыгнули орангутанги-секьюрити, потом величественно вылез длиннющий, под два метра ростом, Михаил Альтшулер, президент «Бетта-банка», опорного хребта ненавистной власти.
Только бы не подвел пластит…
Помоги, Создатель!
Смотрел в щель из-за шторы. Свет вырубил. Конспирация.
23.45.
Минуты тянулись с черепашьей медлительностью. Да что минуты? Секунды! Каждая жалила в его больное ишемией сердце.
– Пять минут… Пять минут! Это мало или много? – тихонько запел Валя, глянув на часы.
Рвануло так, что сама собой открылась форточка, а стекла в окне задребезжали. В комнату ворвался поток бетонно-штукатурной взвеси. Ранеными быками на корриде взвыли бронированные джипы, каменные осколки обрушились на их стальные коробы.
Минут через десять раздалось истеричное завывание полицейских машин и «скорой помощи».
Хасан не подвел! Его презент превзошел все ожидания. Одноэтажный клуб сложился внутрь карточным домиком.
Валя вспомнил детскую игру «Мокрая курица».
На колоде строится из карт домик. Затем нужно тянуть по карте. От чьего движения домик завалится, тот и «мокрая курица».
Правила немного поменялись. Курицей оказался Михаил Альтшулер.
Утром, с подрагивающими