Когда-то я верила в судьбу или во что-то вроде этого. Я верила в богов, божеств и великий направляющий план. Почему меня так утешала вера, что я – лишь малый кусочек чего-то большего? Почему я упивалась мыслью о своей незначительности? Может, от отчаянного одиночества я так дорожила мыслью, что есть неустранимая, врожденная связь? «Вы не сумеете меня покинуть, потому что все мы – камни одной дороги».
Больше я ни во что такое не верю. Если бы боги существовали, они бы уже заговорили со мной. Я давно стою так близко к смерти, что чую ее запах, могу тронуть пальцем заиндевелое стекло, отделяющее меня от их мира. Я всматриваюсь и вижу за ним лишь прах да кости.
Я узнала, что в жизни и смерти есть кое-что несомненное. Например, несомненно, что кости не говорят. Прах не поет.
Начиналось шепотом, а закончится воплем. Что будет между – увидим.
Я жду.
Часть первая. Пламя
Глава 1
Тисаана
В грудь ворвался воздух. Глаза распахнулись в черную бездну. Пот прилепил волосы к загривку, а грубые простыни – к телу. Гул крови в ушах глушил все корабельные шумы – скрип обшивки, рев океана, ровное дыхание спящих рядом.
…Что-то близится…
Шепот объял мой разум, залил его беспричинной паникой. Стоило моргнуть, меня осадили воспоминания Решайе: блеск золотых волос, белая, белая, белая комната и всепоглощающее чувство, что нечто невидимое встает из-за горизонта и тянется ко мне.
К нам.
Я медленно села. Вставая, перелила в Решайе свое спокойствие, сколько смогла собрать. Двигаться приходилось очень-очень осторожно, чтобы никого не разбудить. Корабль был велик, но взял столько людей, что нам пришлось сменить отдельные койки на раскатанные по полу тюфяки, настелив их практически вплотную. Как-никак «имение» Эсмариса Микова больше походило на город, и населяла этот город добрая тысяча рабов: солдат и слуг, служанок, объездчиков, крестьян, ремесленников, поваров. И конечно, танцовщиц. Одной из них когда-то была я.
Иные не захотели покинуть Трелл – решили вернуться к семьям или остаться в перешедшем под власть Орденов поместье Микова. Но большая часть отправилась с нами на Ару. В страну, которая даст им свободу, да. Хотя бы потому, что теперь мой поводок был в ее руках.
При этой мысли в глубине моей памяти шевельнулся Решайе. И даже от этого легкого шевеления я вся напряглась.
Я смотрела под ноги, выбирая, куда ступить. Рядом похрапывал Серел, и я, хотя прошла почти неделя, все еще глядела на него и не верила. Мне все хотелось схватить его и ощупать, чтобы убедиться – настоящий.
Я давно не верила в богов. Слишком много смертных правили моей жизнью – и от мысли, что нити, протянутые к моим рукам и ногам, держат еще и бессмертные, легче не становилось. Но если что и приписать божественному вмешательству, так это возвращение друга.
Тюфяк по другую сторону от меня был пуст.
Я прокралась между спящими, на цыпочках поднялась по скрипучей лесенке. На палубе натолкнулась на холодную воздушную стену, а небо развернулось надо мной черным бархатом. Я проковыляла к борту, взглянула на море. Порыв ветра выстудил пот на теле, но сердце билось все так же часто.
«Это был сон, – шепнула я Решайе. – Ты в безопасности. Этого нет».
Шипящий шепот коснулся моих мыслей.
…Все всегда есть. Так или иначе. В этом мире и в другом. Здесь или там, под ногами…
От дыхания пустоты по загривку пробежали мурашки. Ощутив беспокойство Решайе, его страх, я подняла глаза к краю небосклона.
…Что-то…
Взгляд задержался на линии, соединяющей мир неба с миром моря. Решайе тянулся туда, хотел знать, что там вдали. Тянулся, вглядывался.
Я дальше перегнулась через борт.
Не знаю, что я искала. Но что-то тянуло меня вперед – как будто, склонившись еще дальше, я могла увидеть.
Кто-то оттащил меня от борта. Я пошатнулась, тихо ахнула, натолкнувшись спиной на знакомую грудь и очутившись в знакомых руках.
– Холодновато для купания, – пробормотал голос так близко, что ухо пошло мурашками, но совсем не такими, как на загривке.
Шепот прерывался дразняще короткими касаниями губ.
Решайе молча канул в глубину сознания.
– Я и не думала падать.
– Я бы не стал рисковать. Как я понимаю, в плавании ты не сильна.
– Пф-ф! – Я провела пальцами ему по ребрам, заранее зная, что он захлебнется смешком и выпустит меня.
Обернувшись, я увидела на губах Макса слабую улыбку. Заметно было, что она собиралась стать досадливой, да не сумела. Левый уголок губ, конечно, обогнал правый.
На такие улыбки отвечаешь не раздумывая.
– Ты злоупотребляешь врученной тебе властью, когда вот так пользуешься моей слабостью, – сказал он.
Я пожала плечами:
– Бывают