– О как! – только и смог произнести Трубадур, подумав при этом, что у собаки, похоже, обнаружился не менее гнусный союзник.
«Обнаружился и тут же пропал. Пал жертвой конвульсивного сглатывания. На месте насекомого я бы, наверное, только и ждал, что меня прихлопнут, расплющат, отравят, запытают насмерть разрядами тока, – размышлял Трубадур, чутко прислушиваясь к себе в ожидании, что внутри него сейчас зажужжит и наконец станет ясно, как глубоко в организм проник пришелец. – Скорее всего, я был бы главным насекомым пессимистом в мире. Надолго ли – это, конечно, вопрос. Но чтобы вот эдак запросто быть проглоченным? Нет, к такому исходу нельзя подготовиться, если, разумеется, ты не кусок сыра…»
Трубадур шумно прочистил горло, потом обильно сплюнул, надеясь таким образом выдворить нечисть в привычную для нее среду обитания, но чудо не состоялось.
«Как странно устроен человек. – Он отстраненно, как на чужое, глядел на собственное колено и опадающий бугорок слюны. – Вроде бы рот и мозг находятся в голове, то есть в одном и том же месте, недалеко друг от друга, а команда «Выплюнь!» мало того что прошла с явным запаздыванием, так еще и этот постыдный, ужасный недолет».
Он вспомнил, как однажды на занятии по военной подготовке ему улыбнулось совершенно непередаваемым образом впечатать учебную гранату прямо под ноги отставному полковнику Младенко, по прозвищу Младенец. За две минуты мальчишки выучили с десяток новых словочетаний, а виновник разноса усвоил, что если ему «плевать на священный долг, то долгу на него – тоже плевать»…
«Устами Младенца… – покачал головой Трубадур. – А ведь сколько лет прошло. Всем на меня плевать, мне на всех… Мне самому на себя плевать… Так я и наплевал!»
Тут ему в голову пришла новая мысль: «Что, если прямо сейчас все те, кому на меня наплевать, возьмут и плюнут одновременно? И попадут?» Он подумал, что в этом случае обречен, и представил себе газетный заголовок: «Выходец из России заплеван насмерть!», – потом перевел эту фразу на английский, чтобы вообразить, как продавцы газет будут выкрикивать ее в лондонской подземке. Одна проблема – посетить Лондон потенциальной жертве не довелось, поэтому было неясно, принято ли в тамошнем метро торговать прессой.
«Должно быть, принято… – предположил Трубадур. – В конце концов, Англия – страна бесконечных традиций, – пришла ему на ум фраза из путеводителя или рекламы путевок. – Интересно, а вот есть ли у англичан традиция придушивать собак, если те без умолку, часами…»
– Эй вы там! – крикнул он в заходившуюся лаем темноту. – Сделайте же что-нибудь со своей собакой! Или я призову на помощь британский парламент!
Все осталось как было. По-видимому, слухи о неторопливости обитателей Вестминстерского дворца дошли и до здешней средиземноморской глухомани.
Трубадур принялся составлять фразу похлеще. Однако утомительная борьба организма с вторгшимся в него насекомым и сопутствующая напряженная умственная работа сделали свое дело: