Син взял мою руку в свои ладони, нежно, но с силой.
– Соль, тайна не защитит нас от бурь. Я думал над твоими словами в саду, и… Знаешь. Думаю, я тоже хотел бы этого.
Словно кнут щелкнул о мою грудь, дыхание перехватило от трепета, защипало. Неужели он имеет в виду мое неловкое признание, тот намек на замужество? Если так, то я вот-вот умру. Да, прямо здесь. Лицо заполыхало огнем, колени подкосились.
– И… как нам быть? – спросила я, встречая его взгляд. Син почесал затылок, взъерошив волосы, дернул кошачьими ушами, пожал плечами. Он не знал. Да и откуда ему было знать? Сину самому было двадцать – совсем котенок по меркам ханъё.
Такими знаниями не делятся учителя. Урок первый: каллиграфия. Урок второй: как нарушить многовековую традицию происхождения, если ты – дочь Того Самого ши Рочи, что влюбилась в ханъё? Урок третий: стихосложение.
– Давай я поговорю с твоим отцом? – предложил он. – Объясню ему все.
– Нет! – Лицо Сина исказилось, и я поспешила замахать руками. – В смысле, да! Но лучше я сама. Его… надо подготовить. Меня он хотя бы выслушает.
Тогда мне казалось, что мы правда справимся. Мы сможем! Мы вплетем нити своих жизней в уникальный рисунок на бескрайнем полотне судьбы.
– Хорошо, – улыбнулся Син, кажется, с облегчением.
Я потянулась и поцеловала его, губы были нежны и сладки, как белые яблоки из Тайного императорского сада. Запретный плод.
Глаза, темные, как шторм в северном море
Прошел день, затем еще один и еще. Мне было привычно в одиночестве: после смерти матери я закрылась, как в переносном смысле, так и в буквальном. Дни обычно коротала в домашней библиотеке, читая и переписывая книги с языка Великой Империи Ханнь на нарский. Делала это для себя, чтобы тренировать ум, но мои переводы охотно покупали в книжной лавке, доставшейся от матери. До заката отец был занят в императорском дворце, возвращался уставший и молчаливый. Ночь дарила отдых, место для редких негромких разговоров и прохладу. И время на подумать.
Я правда хочу этого? Выйти замуж? На самом деле теперь, когда Сина не было рядом, меня немного пугала эта идея. Мы с ним не так долго знакомы, а свадьба означала, что детство закончилось, и мне надо будет вести себя как скромная и покорная жена, а не как послушная дочка, которая тихонечко бунтует, пока отец не видит. Я ворочалась с бока на бок.
Лежу на левом, думаю: но мне же правда нравится Син, да?
Поворачиваюсь на правый: а если папа благословит наш союз, он все так же будет мне нравиться?
На левый: но он так приятно целуется.
На правый: но я лишусь очень многого, если выйду за него, например приставки «ши, и из дочери имперского шамана, что обедает вместе с Императором-Драконом, стану женой стражника. Я даже дома у него никогда не была. Вдруг у него даже футона[6] нет…
– Госпожа, у вас все нормально? Вы стонете, как убумэ[7]… – Амэя заглянула