«Эх, на все бы мои вопросы так быстро находились ответы», – подивился он про себя и спешился. Кем бы ни была эта женщина, встречать ее в седле было бы верхом неприличия.
– Пусть не пересохнут озера в твоих угодьях, – первой поздоровалась она.
– Да расстелятся дороги ровными нитями под твоими ногами, почтенная Эйнслин, дочь Лесного Царя.
Мэри во все глаза глядела на стоящую перед ней женщину. Высокую, тонкокостную, с удивительными пепельными волосами, собранными в тугой узел, с поразительно знакомыми бирюзовыми глазами, обрамленными сетью мелких морщин.
– Куда путь держишь, дитя глубин? – вопрос сиды прозвенел ручьем.
– К хозяину своему, покорителю и поработителю, важные вести везу, – с несвойственной лесничему дурашливостью произнес эрл Гарен. Мэри молча перевела на него взгляд и от удивления вцепилась онемевшими пальцами в поводья. Знакомый образ смывался с эрла, словно грязь с витражного окна. И вот уже перед ней не знатный широкоплечий господин, а незнакомец красоты невероятной и стати неписаной. Глаза, что ночные озера, улыбка, что ясный день. А из волос каштановых, растрепанных зеленые водоросли выбиваются.
Мэри так восторженно смотрела, что келпи не выдержал и беззлобно ей бросил:
– Смотри, муха залетит.
– А… Ты кто?
– Зови меня Калдер, – подмигнул он служанке и повернулся к стоявшей сиде.
– Прошу простить мою неучтивость, госпожа лесных троп. Чем могу быть полезен?
– Ты – ничем, – горько усмехнулась сида. – Можешь идти. Неси своему хозяину и другу дурные вести, у него их и так полное решето. Несет и расплескать боится. Одной больше, одной меньше – невелика разница. Но я не к тебе, я к спутнице твоей пришла. Знала, что вы одной дорогой движетесь.
Калдер нахмурился, а Мэри нашла в себе силы спуститься с лошади.
– Чем могу быть полезна, госпожа? – из-за накатившего страха вместо слов получился скрип.
Сида тем не менее довольно кивнула.
– Храбрая девочка. Келпи не испугалась, к страшной туате подошла, за холодное железо не хватаешься, без чувств не валишься. Молодец.
– Вы не страшная, – только и нашлась, что сказать Мэри.
– Да, а так? – Туман поднялся с земли, заклубился, обнял почтенную Эйнслин и отступил на край дороги. И вот перед Мэри уже стояла сгорбленная лохматая старуха в рваных одеждах.
– Внутреннее уродство зачастую прячется за внешней красотой и редко бывает наоборот, – проскрипела сида.
Мэри сглотнула. Сильно хотелось сорваться и бежать без оглядки. Ведь каждый знает: от волшебного народа добра не жди. С другой стороны, худого