– И что там? Что там тебя так встревожило? Я же позвонила тебе, что приземлилась и…
– Ты приземлилась. А Макс нет.
– Он… Он бросил меня, кажется, ма. – В носу у Леры защипало, она запрокинула голову и часто-часто заморгала. – Начал бегать в туалет, типа живот у него разболелся. А потом пропал. Думала, другим рейсом прилетит. Ни хрена! Он даже телефон выключил.
– Он ничего не выключал, детка. Его убили за пять минут до вылета вашего самолета, Лера!
Глава 6
– Кажется, у нас кое-что появилось, подполковник. – Якушева мрачно смотрела в какие-то бумаги, разбросанные по ее столу…
Сегодня она была особенно хмурой и растрепанной. Коровин даже от двери отскочил на шаг, когда Мариночка ворвалась в кабинет. В длинной широченной юбке мышиного цвета, черной ветровке, белых кроссовках, она выглядела бы даже и ничего, если бы не ее волосы, несущиеся за ней странным облаком.
– Ты голову, что ли, помыла, Мариночка? – вытаращился на нее их коллега – капитан Ваня Смирнов.
И он вскинул обе руки и сомкнул их в кольцо над своей макушкой, изображая волосяное облако на голове майора Якушевой. Та даже взглядом его не удостоила, запустила с порога сумку под свой стол. С разбегу оседлала рабочее кресло и сразу разложила бумаги, вытряхнув их из допотопной дерматиновой папки.
Сколько себя помнил Коровин ее сослуживцем, столько видел эту папку – грязно-коричневого цвета, с поломанными углами, с засаленными замахрившимися тесемками. Это был талисман Якушевой. Так она говорила.
– Пока эта картонка со мной, я в деле, – любила хвастаться она во хмелю.
Трезвой-то она редко откровенничала. И редко хвасталась.
Сейчас папка, опустев, была аккуратно уложена в средний ящик стола. А майор Якушева погрузилась в изучение бумаг. Коровину предоставилась прекрасная возможность ее рассмотреть.
Она точно поколдовала над собой. Ветровка чистая, выглаженная. Юбка, хотя к ее куртке вовсе неподходящая по стилю, тоже была из-под утюга. Голову она точно вымыла, оттого и распушились волосы. Странно, но они у нее будто даже завивались на кончиках. Никогда не замечал. Может, потому, что она редко приходила с чистой головой? И с лицом что-то такое сотворила майор Якушева, точно. Гладкая кожа приятного светящегося тона. Крохотные стрелки. Даже след от какой-то едва заметной помады на губах.
Ну надо же! Что за метаморфозы? Может, влюбилась? Или красота Аси Панкратовой ей покоя не дает?
Якушева точно видела, как они позавчера вечером вместе уезжали после затянувшегося вечернего совещания. И косилась недобро вчера весь день на Коровина. Особенно, когда он широко зевал.
На этих мыслях о майоре его и вызвал к себе Рябцев. И Коровину пришлось докладывать о результатах, которых было – кот наплакал. Пытался отделаться общими фразами, которые всегда помогали на данном