Поскольку доктринальные оценки этой тенденции весьма противоречивы, говорить о ее концептуализации пока преждевременно. Некоторые авторы пытаются обосновать законность сложившейся практики, утверждая, что упоминание «достаточных фактических оснований» равнозначно закреплению обязанности по проверке их наличия[57]. Другие ученые проявляют бóльшую сдержанность, отмечая, что даже прямое и недвусмысленное закрепление в законе института предварительной проверки будет диссонировать с целым рядом классических концепций[58]. Как бы то ни было, большинство исследователей признаёт, что сложившуюся практику уже едва ли получится обратить вспять[59]. Поскольку просто игнорировать этот факт невозможно, современная уголовно-процессуальная наука стремится осмыслить произошедшие изменения и описать их посредством новой специальной терминологии.
Один из наиболее устоявшихся терминов, обозначающих непроцессуальную проверку поступающих сообщений, – это Vorermittlungen. На русский язык его можно перевести как «преддознание». Как правило, этим словом обозначают деятельность полиции или прокуратуры, получивших сообщение о преступлении и собирающих дополнительную информацию, чтобы принять решение о наличии либо отсутствии первоначального подозрения (и, соответственно, о возможности или невозможности начать дознание). Некоторые исследователи особо подчеркивают, что преддознание проводится лишь в спорных ситуациях, в связи с чем резонно говорить о «предподозрении» (Vorverdacht) как о его необходимом основании[60]. По мнению других ученых, проверочная деятельность имеет место всегда, просто ее формы бывают различны. В этом смысле преддознанием может быть названо даже простое ознакомление с заявлением и правовая оценка изложенной в нем информации[61].
Если абстрагироваться от отмеченных разногласий, можно заметить, что германское преддознание мало, чем отличается от знакомой нам доследственной проверки. Чтобы убедиться в справедливости этой аналогии, достаточно взглянуть на круг проблем, обсуждаемых в немецкой доктрине, при ознакомлении с которыми у российского читателя наверняка возникнет дежавю. Это и вопрос о целесообразности особой проверочной стадии