Ягодка шла по лесу безбоязненно, даже обычной настороженности не чувствовала. Еще бы, рядом идет отец. Велидуб двигался бесшумной тенью, ступал так, что ни ветка не хрустнет, ни сухой листок не шелохнется под его ногой. Ягодка, конечно, не умела так ходить, но чувствовала себя с отцом в безопасности. Она давно заметила, что Мудрыня знает лес, понимает умом, а Велидуб в отличие от матери чувствует его сердцем, живет с ним вместе, как часть его. У него свой покон, подумала Ягодка, и вместе с тем его покон – это часть Великого Покона Леса, а мама хоть и родилась в лесу, но не так к нему приросла. Может это потому, что Мудрыня слишком много знает, понимает и пытается разложить по полочкам, докопаться до какой-то не ясной никому истины? В любом случае мать и отец непомерно умнее ее, так что не ей судить.
За мыслями Ягодка совсем перестала глядеть под ноги, споткнулась и почти упала, но в самый последний момент, когда земля уже готовилась обрушить всю свою тяжесть на ее курносый носик, какая-то неведомая сила подхватила и дернула вверх, ставя на ноги. Ягодка подняла испуганные глаза, Велидуб стоял рядом и улыбался:
– Под ноги смотри, мечтательница. А то шишек да синяков понасобираешь, так потом за ними и бера не увидишь.
– Увижу, – просопела Ягодка. – И ничего я не насобираю.
Велидуб улыбнулся шире, но ничего не сказал. Некоторое время Ягодка шла молча, в маленькой головке вихрем мелькали мысли от испуга, минуя расстроенность, обиду, задумчивость и, наконец, заинтересованность.
– А как ты так ходишь? – спросила она, наконец, догоняя отца.
– Как хожу? – не понял Велидуб. – А, как отец учил, так и хожу. А того дед, а того… Вот если бы у тебя был брат, так я его и научил бы, охотник должен уметь по лесу ходить.
– А я?
– Что ж, можно и тебя научить. Сначала перестань мечтать не пойми о чем, смотри, примечай, прислушивайся… Учись чувствовать лес, лес учит.
– И все? – удивилась Ягодка.
– Нет, это только начало. Ты давай, действуй, а там посмотрим.
Ягодка попробовала идти, примечать и прислушиваться одновременно и опять чуть не свалилась. Однако на ногах все же удержалась, осторожно покосилась на отца – заметил ли. Велидуб, однако, шел серьезный, даже чересчур серьезный и у Ягодки возникло подозрение, что отец украдкой посмеивается в бороду. Девочка натужно запыхтела, собралась и пошла дальше, присматриваясь, прислушиваясь, стараясь мягко ставить ногу на хрустящий, шелестящий лесной ковер. Через некоторое время Ягодке стало казаться, что глаза у нее косят в разные стороны, а голова наполнилась пытающимися заглушить друг друга шорохами, криками, стонами, скрипами, хлюпаньем, щебетом и прочими звуками леса, которым и названий-то нет.
Девочка измученно посмотрела на Велидуба, охотник смотрел одобрительно, мягко улыбаясь. Эта улыбка чем-то не понравилась Ягодке:
– Что, совсем плохо? – поникла девочка.
– Нет, наоборот. Очень хорошо. Молодец.
Ягодка почувствовала,