– Полагаю, да, – отвечаю я, мысленно представляя нашу сиделку. – У нее соответствующий опыт, она по-хорошему прагматична, и она мне нравится. Думаю, у нас взаимная симпатия.
– У нее есть имя? – спрашивает Бет. – Нельзя же постоянно называть ее сиделкой.
– Анджела Партингтон, – говорю я. – Но у меня язык не поворачивается называть ее Анджелой, это как-то неуважительно. А «Партингтон» – язык сломаешь.
– Что-нибудь придумай, – советует Бет и в задумчивости морщит нос. – Может, миссис Пи? Дистанция соблюдена, но все-таки не так официально, как по фамилии.
Я мысленно проговариваю ее предложение и улыбаюсь.
– Ну как? – спрашивает Бет.
– Миссис Пи? Прямо как Мэри Поппинс! Я принесу еще кофе, и ты поделишься со мной своими новостями.
Я забираю пустые чашки и несу их на стойку. К моему возвращению Бет успевает скинуть туфли и подобрать под себя ноги. Она смотрит в свой телефон, темные волосы падают на лицо.
– Вечно Грег не отвечает на мои сообщения, – жалуется она, подождав, пока я сяду. – Иногда я сомневаюсь, что он вообще их читает. Наверное, он не придает им значения. Конечно, это не вопрос жизни и смерти. Но когда я пишу, а он меня игнорирует, я чувствую себя навязчивой.
Она горбится на стуле, словно из нее выпустили весь воздух. Моя обязанность – вернуть ей оптимизм.
– Наверное, он просто занят с пациентом или в операционной, – щебечу я максимально жизнерадостно.
Подозреваю, Грег играет с ней в какие-то игры. По-моему, это как раз в его духе, но если я поделюсь с Бет своим подозрением, это делу не поможет. Она закатывает глаза и в раздражении поджимает губы.
– Я не совсем дура, как-никак тоже работаю в больнице, – обиженно бормочет она, и до меня доходит, что рассуждать о Греге лучше с осторожностью. Но Бет есть Бет, долго сердиться не в ее натуре: не успеваю я сдать назад, как она сама меняет тему, и я чувствую, что атмосфера уже разрядилась.
– Что Майкл думает об этой сиделке? О миссис Пи?
Вместо «Пи» у нее получается какое-то фырканье.
– Ты знаешь Майкла, – говорю я. – Он предоставил мне решать все самой. В принципе он согласился, но у меня такое впечатление, будто он считает, что я не справилась.
Бет опять негодует, возмущение, которое она испытывала пару минут назад, теперь направлено на моего брата.
– Это чушь, ты же знаешь! Если он и правда так считает, то пусть приедет и попробует сам совладать с вашим папашей. Посмотрим, надолго ли его хватит. Хорошо ему судить издалека, из Лондона. Посмотрела бы я на него спустя недельку, проведенную на передовой.
Я подношу чашку ко рту и держу ее там, пока кофе не обжигает мне губу.
– По-моему, у них с вашим отцом всегда были напряженные отношения, – говорит Бет, и у меня по позвоночнику пробегает холодок.
Беда с этими подругами детства! Чего они только не помнят!
Мы пьем кофе,