Зловонье пагубных пристрастий овладело «Опиумом». Густой мрак был пронизан запахами немытых тел, табака, алкоголя не самого благородного происхождения. Гости за столиками не отличались красотой, а их занятия и того меньше казались привлекательными: азартные игры, неразумные ставки, дешевые наркотики. Осматриваясь, Грей не скрывал брезгливости. Тошнотворное впечатление не спасал даже превосходный женский вокал, окутавший зал легкой меланхолией.
Сам того не сознавая, Грей засмотрелся на исполнительницу. Было в ней что-то хитрое, лисье, безотчетно пленявшее сердце. Стоило на минуту забыться, как девушка со сцены перехватила его взгляд и вернула с небес на землю. Грей мигом пришел в себя и отвернулся.
– Как день прошел? – неловко спросил он с целью прервать затянувшееся гнетущее молчание.
– Великолепно, – без энтузиазма ответил Джеймс.
Невозможно было принудить его перестать страдать, зная, как трудно преодолевается скорбь. Грей смог заглушить тоску по любимой, только став бесчувственной марионеткой Лоркана. Джеймс располагал иным вариантом, трудным, требующим немало сил и отваги – пережить, позволить этой ране затянуться.
– Может, тебе работу найти? Отвлечься?
– А может, ты избавишь меня от непрошеных советов?
Джеймс никогда не был эталоном вежливости, а в свете последних событий и вовсе стал на все отзываться грубостью.
– Мы когда-нибудь нормально поговорим? – Грей не прекращал попыток построить диалог.
– Чего ты добиваешься? Откровений?
– Скажи мне, неужели ты был бы счастливее, если бы Нина поступила иначе?
Джеймс молчал. Очевидно, он ранее уже задавался этим вопросом и теперь просто думал о том, какой из ответов хотел озвучить.
– Не знаю, – произнес Джеймс надтреснуто. – Если бы она сказала сразу, мы успели бы все исправить.
– Сам в это веришь? Перед ней стоял выбор между сделкой и смертью, как перед нами – принять ее решение или возненавидеть.
Ссутулившись, Джеймс опустил голову, в его глазах зрела какая-то крамольная мысль, которой он не решался поделиться. Грей насторожился.
«Лучше узнай сейчас, что у него на уме, пока не обернулось последствиями», – предупредил Винсент. Его слова растеклись ледяной волной по жилам вместе со страхом, что молчание могло привести к необратимым поступкам.
– Рассказывай, – потребовал Грей, не ставя под сомнение правоту призрака.
– Я хочу… выторговать ее жизнь.
Услышанное повергло Грея в ужас. Он устремил на Джеймса изумленный взгляд, как если бы всерьез боялся за его умственное здоровье, и ответил порывисто:
– Даже не думай, – голос невольно сорвался на хрип. – Лоркан не будет к тебе мил. Он отыграется по полной.
Джеймс