– Эй, придурок! Смотри, куда идешь!
Бекка узнала его по прыщавому лицу и лыжной шапке с подвернутым низом. Это он на пароме дразнил Дженн и подначивал кассиршу. Его товарищи сидели за одним столом. Они все отличались мешковатой одеждой и сходным поведением. Вероятно, парни были гопниками или даже наркоманами. Они, развалившись, сидели на стульях, глупо усмехались и наблюдали за реакцией Деррика.
– Дилан, отстань от нас, – сказала Дженн.
Она оттолкнула юношу с пути.
– О! – вскричал Дилан. – Биг Дера теперь защищают девчонки!
В зале воцарилась тишина. Все ожидали, что случится дальше. Бекка почувствовала волну напряжения, которая прошла по телу Деррика. Похоже, в это мгновение он оценивал, как лучше действовать в подобной ситуации. Нетрудно было представить, чем закончится драка. Темнокожий парень отделал бы соперника одним мизинцем. Своим телосложением Дилан напоминал черенок лопаты. Он пытался скрыть это под мешковатой одеждой, но его запястья были тоньше, чем у десятилетнего мальчика.
– А еще девчонки выполняют мои домашние задания, – ответил Деррик. – Ты тоже мог бы этого добиться. Но сначала тебе нужно найти такую девушку, которая согласилась бы стать твоей подругой.
– Это случится, когда пойдет дождь из лягушек, – добавила Дженн.
Когда «гопники» за ближайшим столом засмеялись, глаза Дилана сузились. Деррик пошел дальше, и Дженн последовала за ним. Бекка немного отстала. Она услышала, как Дилан посоветовал своим друзьям заняться извращениями друг с другом. Его шея покраснела от ярости.
Во время большой перемены, когда Деррик показывал ей расположение других классов, Бекка узнала о нем кое-что новое. Например, его полное имя звучало следующим образом: Деррик Ниомбе Мэтисон. Он родился в Уганде, и в восьмилетнем возрасте его усыновила семья с острова Уидби. Парень сказал, что теперь ему было шестнадцать лет и что он отставал от сверстников на два года, так как, приехав в Америку, почти не мог говорить по-английски. С какой-то трогательной гордостью Деррик добавил, что в то время он не умел читать, писать и считать, и это тоже усложнило его ситуацию. Приемной матери пришлось уйти на год с работы. Она начала обучать его в домашних условиях, а затем к процессу подключились репетиторы и школа.
– В Уганде я вообще не учился, – сказал он.
Когда Бекка спросила его, чем он занимался там вместо школьных занятий, Деррик лишь пожал плечами. Он сказал, что дел хватало. И это было все. Она поняла, что ему не хотелось рассказывать о прошлой жизни. И хотя от него исходил знакомый «шепот»: радость… радость… ей трудно было поверить, что в Уганде он испытывал много счастья. Иначе он, конечно, рассказал бы ей об этом.
После уроков Деррик вышел вместе с ней на парковку. Дженн не было с ними, поэтому Бекка получила возможность поблагодарить его за компанию – особенно во время ланча.
– Это непросто, – согласился он. – Трудно быть первогодком. Тем