Колл ничего не ответил, продолжая держать в руках чашу с брызжущей водой и шипящим огнем.
– Я обучал обоих твоих родителей в Магистериуме, – сказал мастер Руфус. Он выглядел серьезным и печальным. Из-за неровного света пламени под его глазами легли глубокие тени. – Они были моими учениками. Лучшие в классе, высшие баллы за Испытание. Твоя мать была бы разочарована, увидев, как ее сын столь очевидным образом пытается завалить тест только потому, что…
Мастеру Руфусу было не суждено закончить фразу, потому что при упоминании о матери Колла деревянная чаша треснула – не пополам, а на дюжину острых щепок, вонзившихся в ладони Колла. Он тут же бросил то, во что превратилась чаша, на пол, и обломки у его ног немедленно вспыхнули маленькими погребальными кострами. Он смотрел на пламя, но ему совсем не было страшно. В тот момент ему казалось, что огонь будто призывает его шагнуть в него, чтобы своим светом выжечь весь его гнев и страх.
Колл стал оглядываться по сторонам, а огонь тем временем начал распространяться по комнате, лишь сильнее разгораясь от разлитой воды, словно это был бензин. Колла затопила страшная всепоглощающая злоба на этого мага, который знал его мать, на стоящего прямо перед ним мужчину, который мог иметь какое-то отношение к ее смерти.
– Прекрати! Прекрати немедленно! – закричал мастер Руфус и, схватив обе ладони Колла, хлопнул ими. От удара свежие порезы пронзило болью.
В тот же миг весь огонь разом погас.
– Отпустите меня! – Колл вырвал руки из пальцев мастера Руфуса и вытер окровавленные ладони о джинсы, добавив на них новый слой пятен. – Я ничего этого не хотел. Я вообще не понимаю, что случилось.
– Случилось то, что ты завалил еще один тест, – сказал мастер Руфус – его гнев сменился чем-то похожим на холодное любопытство. Он смотрел на Колла, как ученый смотрит на пришпиленного булавкой к доске жука. – Ты можешь вернуться на скамейки к своему отцу и вместе с ним ожидать финального результата.
К счастью, в другой части комнаты оказалась еще одна дверь, и Коллу не пришлось вновь сталкиваться с другими претендентами. Ему ничего не стоило представить, какое лицо было бы у Джаспера при виде крови на его одежде.
У него тряслись руки.
На скамейках со скучающим видом сидели родители, младшие сестры и братья претендентов без дела бродили неподалеку. Тихое жужжание разговоров эхом разносилось по ангару, и лишь сейчас Колл понял, какая удивительная тишина царила в коридорах – услышать вновь людские голоса стало для него шоком. Пять дверей периодически выпускали из себя претендентов, спешивших назад к своим семьям. Перед скамейками поставили три белые доски, на которых маги записывали результаты испытаний. Колл, даже не посмотрев туда, направился прямиком к отцу.
На колене Аластера лежала книга, закрытая, словно он думал почитать, да так и не собрался. Подходя к отцу, Колл заметил облегчение на его