Учительница как-то говорила, что Дима знает то, что изучается в десятом классе и владеет неплохо… м-м-м… анатомией. С ним ни девчонки, ни мальчишки не хотят общаться, он очень одинок, и я являюсь единственным его другом. Просто мне жалко его, поэтому я не оставляю, не избегаю, да и разговаривать с ним намного интереснее, чем с другими школьниками, хотя почти все разговоры сводит к одной, излюбленной, теме: природа, животные, растения, эти самые… эксперименты. Нет, с ним можно поговорить обо всем на свете, просто другие темы иногда ему наскучивают. Зато Диме можно доверить все свои тайны, он не сплетничает, не треплется языком, а если что-то пообещает – обязательно выполнит, чего бы ему это не стоило. Однако добротой своей не позволяет пользоваться никому, никому не сделает «медвежьих» услуг. В общем, полностью его понимает только отец. Живут они вдвоем, матери у него нет, родственников, кажется, тоже. Однако отец работает механиком на элеваторе, так что на жизнь хватает денег, да и земля у них гораздо плодороднее и больше, чем у любого на селе. Дом их располагается на окраине, скрыт ото всех людей речкой и деревьями, и топятся они не дровами и не углем, а как-то иначе. Не знаю.

      – А Дима может без опасений довериться тебе? – как-то уж хитро – с хитрым прищуром – задала вопрос Наташа.

      На этот раз Один пристально взглянул на Наталью, понимая душой, что вопрос с какой-то непонятной ему подоплекой.

      – Да, он может без опасений довериться мне! Я еще забыл сказать, что Дима и его отец умеют лечить землю, растения, животных и людей, правда, люди об этом не знают – они обходят их стороной. И иногда мы ходим друг к другу в гости, – как бы между прочим сообщил Один, взяв палочку в рот.

      – Как же его папу взяли на работу, если люди сторонятся обоих?

      – Он очень хорошо знает механику, а лучшей замены за такую зарплату не найти.

      – А что – зарплата маленькая? – удивилась немецкая девочка.

      – Не жалуются. Дима говорил, что ее хватает на все, что им необходимо, и даже немного остается на черный день.

      – Это очень хорошо, что у тебя доброе сердце, и рассуждаешь ты здраво, – ласково произнесла Наташа. Обычно сверстники эгоистичны. Наверно, ты пользуешься популярностью у девушек? – с любопытством, без задней мысли, поинтересовалась она.

      – Ну-у, вообще-то да, – чуть-чуть смутился он. – Я им нравлюсь.

      – А то, что ты общаешься с «безумцем», их не останавливает?

      – Нет.

      – А можно… теперь я буду твоей девушкой? – вполне серьезно спросила Наташа, добавив: – И единственной?

      Он сел на траву, расставив позади спины руки, задумчиво-удивленно посмотрел на странную девочку.

      – Я ведь одна! – добавила она, не меняя позы.

      – Хорошо, – осторожно ответил он, не зная что и думать, – я согласен… Уже темнеет, пора домой.

      Один поднялся, вежливо помог Наташе. Они двинулись обратно, направляясь к тропке.

      – Нет, постой! – она придержала его за руку, насторожилась, осмотрелась по сторонам в поисках чего-то.

      Один непонимающе воззрился на нее, но не стал задавать