Кузьма Фомич, очевидно, был на венчании старшего сына и успел увидеть внуков, Николая и Владимира, родившихся в усадьбе Кимборово.
О Михаиле Кузьмиче – сыне Кузьмы Фомича и отце путешественника – наш следующий очерк.
Михаил Кузьмич Пржевальский – отец Н. М. Пржевальского
Н. Ф. Дубровин нарисовал малосимпатичный портрет этого человека. И выглядело вполне естественным, что Алексею Степановичу Каретникову Михаил Кузьмич не понравился, так как был некрасивым, больным и в низких чинах. Каретников «отказал ему от дома». «Родители долгое время не соглашались выдать дочь за отставного пехотного офицера, считая такой брак мезальянсом, по сравнению с замужеством старших дочерей. Первое время Михаил Кузьмич очень не нравился семейству [Каретниковых]. Он был нехорош собой, говорит лицо, его знавшее [выделено нами. – Авт.], высокого роста, худой и бледный, глаза мутные с поволокою, а на голове шапочка, прикрывающая колтун. Каретниковы смотрели на него как на человека, не подходящего быть мужем Елены Алексеевны, и Алексей Степанович, обыкновенно никогда не высказывавший своего мнения о соседях, дал почувствовать Михаилу Кузьмичу, что ему не нравятся частые его посещения их семейства».
Кто это, «лицо его знавшее», которое дало «негативную информацию» в 1889 г.?
По словам Дубровина, это был смоленский помещик Севрюков, сосед Каретниковых по Кимборову. Скорее всего, имелся в виду капитан Петр Константинович Севериков из сельца Белое, который в 1844 г. был крестным отцом (восприемником) сына Михаила Кузьмича, Евгения Пржевальского. За давностью лет Севериков мог что-то забыть или перепутать, но очевидно, что Михаил Пржевальский в период ухаживания за Еленой Каретниковой не выглядел богатырем, так как вышел в отставку по причине плохого здоровья, да и богатыми имениями он не владел.
Перед увольнением со службы Михаил восемь месяцев пролежал в Динабургском военном госпитале и, как следовало из медицинского свидетельства, выданного старшим доктором госпиталя, «неоднократно подвергался кровохарканью, потемнению зрения, обморокам, сильным болям в груди»[52]. Скорее всего, здоровье он подорвал, когда ловил литовских мятежников: «Был в походе одну кампанию 1831 года с батальоном в Тельшевском и Шавельском уездах Виленской губернии, по случаю возникших там возмущений, для охраны границ Курляндии и находился в разных рекогносцировках для открытия и поимки литовских мятежников»[53].
Военные столкновения с мятежниками в основном происходили вблизи лесов и болот, в которых повстанцы легко скрывались. Именно в такой, по сути дела, партизанской войне на территории Литвы участвовал