– Стоит поберечь эти красивые хрупкие ручки, – произносит Айзек, выпрямляясь, возвращая мою ладонь мне на колени.
Сами колени тоже поворачивает. И даже непослушный шлейф платья поправляет. Но дверцу машины с моей стороны, которую собирается закрыть после всех своих манипуляций, немного придерживает.
– Они же нам обоим очень скоро пригодятся, – добавляет. – Раз уж ты у нас пока совсем неумелая, и вряд ли сможешь достаточно глубоко принять мой член в своё горло, придётся этими самыми ручками помогать. Хорошо бы, чтобы они были в порядке, и в них нашлось достаточно силы, пока я не кончу в твой капризный ротик, а ты проглотишь всё до последней капли.
Чего-о-о?!
Если бы и собиралась предъявить, автомобильная дверь захлопнута. Прямо перед моим носом. А самодовольный мерзавец на то и самодовольный, что с таким же самодовольным видом направляется заканчивать с заправкой бака. Пока дожидаюсь, когда он вернётся, в голове атомный взрыв происходит. Никак не могу выбрать, какое именно из напрашивающихся десятков оскорблений стоит к нему применить вслух. В итоге выбираю одно-единственное. Его и пишу, воспользовавшись ручкой, которую ранее замечаю в бардачке рядом с влажными салфетками. У меня предостаточно времени, чтобы с особой старательностью на несколько раз обвести поверх одного из оставшихся пластырей слово: «Кретин!». Защитную оболочку с клейкой стороны уже потом снимаю. Разумеется, исключительно для того, чтобы от всей души залепить этот пластырь с надписью усевшемуся за руль прямиком на лоб.
Позаботься лучше об этом, мудак!
Жаль, секунды моего злорадства длятся не долго. Эмоцию быстро сменяет досада, ведь оказывается, что пластырь не оставляет никаких следов на коже. Айзек снимает его легко и безболезненно, совсем не морщится.
Ему даже ничуточки не обидно!
– Почти решил, что с тобой будет скучно, но ты оказывается такая затейница, – нахально подмигивает мне, прежде чем окончательно избавляется от пластыря.
Наверное, вся проблема в его предыдущих высказываниях, потому что лично мне вновь воспринимается жутко пошло, аж до зубовного скрежета. Невольно морщусь. Отворачиваюсь. Внедорожник трогается с места. Почти не ошибаюсь с выбранным направлением. Дорога действительно ведёт в аэропорт. Но мы едем дальше. Хотя покинуть эту страну в любом случае предстоит воздухом. Наш путь по трассе заканчивается спустя ещё час, на небольшом частном аэродроме. А я даже предполагать не берусь, откуда здесь, помимо дожидающегося нас готового ко взлёту самолёта, берётся чиновник с соответствующими бумагами для регистрации брака.
– Настолько оперативно, словно ты спланировал моё похищение заранее, –