Перемещаясь в кабинет Земенского, который сидел за большим столом на большом, мягком красном кресле, словно на троне, за ноутбуком, перекинувшись таинственными взглядами друг с другом, мы поздоровались:
– Доброе утро, – отвела взгляд сразу же на длинную приставку рядом со столом, куда уверенно и стремительно направлялась, в руках были блокнот и ручка.
– Алиса, привет! – я улыбнулась, но сжала улыбку зубами, чтобы не расплыться от радости встречи, присев за приставку. Я проводила большую часть времени в кабинете у Земенского, мы вместе выполняли работу. В основном я показывала и подсказывала о бизнес-процессах документооборота и работы офиса в целом.
Раздался телефонный звонок. Земенский скорчил недовольную рожу и, положив трубку, сообщил:
– На совещание вызвали.
– Ясно, – обозначила свою позицию грустным тоном. Земенский, не мешкая, взял свой блокнот и ручку, встав с кресла, стал поправлять чёрный галстук.
– Ты пойдёшь на совещание со мной, – резко сказал и повторил, – пойдём быстрее.
Я немного опешила от неожиданности. Тут же встала, и мы вышли из кабинета.
Конференц-зал, где проходили совещания, находился по соседству с кабинетом Земенского. Это был большой зал с длинным столом на шестнадцать человек, в конференц-зале дополнительно вдоль стены размещались стулья на десять человек. Мы ворвались в конференц-зал, думая, что он был пуст. Но он был весь заполнен нашими коллегами, во главе стола по центру в чёрном кожаном кресле сидел генеральный директор Романов Альберт Александрович. И все взгляды стремительно упали на дверь, то есть на нас. Я посмотрела на Земенского, который прошептал:
– Садись за стол, – мне не понравилась его реплика, потому что мне пришлось сидеть за столом одной, без него, сам Земенский сел на стул вдоль стены, якобы спрятавшись от генерального директора. Я открыла блокнот на всякий случай для записи, не пришлось долго ждать.
– Запиши! Предоставить график по блокам, по жилам карьера зоны «Шторн», – громко произнёс Альберт Александрович, обращаясь ко мне, – срок – пятнадцатое мая.
– Альберт Александрович, можно обратиться? Вот вы говорите, пятнадцатого мая предоставить график. Ну физически мы не успеем, – начал предложение один из коллег, главный геолог Прох Эдуард Алимович, и не успел выразить полную мысль, как генеральный директор вступил, повысив голос:
– Эдуард Алимович, у вас тринадцать человек в штате. Чем они все у вас заняты? Вы хотите, чтобы я хронометражистов к вам приставил? Не вижу причин для неисполнения моего поручения, – стало в кабинете слишком тихо, даже никто не шевелился, все смотрели в свои блокноты, как будто в школе учитель вызвал к доске, а никто не выучил