– И привыкание, ты хочешь сказать. Да нет, мой милый. Я знаю, что невозможно всю жизнь быть или казаться милым непосредственным мальчиком. Все правильно. Но, разве я сказала, что ты перестаешь мне нравиться? Нет и нет. Просто в тебе появилась, какая то обособленность, отстраненность, что ли.
– Вот как? Ох уж этот мне тонкий женский ум. Ну, ничего от него не скроешь.
– Женщина чувствует сердцем. Так, значит я права?
– В чем? В том, что я меняюсь? Конечно, меняюсь. Я же тебе говорю, ничто не стоит на месте. И мне уже все – таки под тридцать. Я становлюсь все старее, и это, как его – он стал изображать из себя какого то зловещего старца. Это получилось у него так забавно, что Юлия рассмеялась.
– Какой ты все – таки противный. С тобой невозможно говорить серьезно.
– Потому, что все серьезные люди глупы и скучны, а я, у тебя славный малый. Ведь так?
– Так, так.
– Ну вот, а ты говоришь противный. Немедленно забери свои слова назад и иди ко мне, моя девочка.
Она вновь забралась под одеяло и прильнула к нему. За разговором они и не заметили, как исчезли лунные зайчики и блики. Тени в комнате стали резче. За окном медленно занимался рассвет.
Он обнял её и с удовольствием вдохнул запах её волос.
– Ну, как дела у тебя в институте?
– Нормально. Я ведь учу. А у тех, кто учит, проблем в учебе, как правило, не возникает.
– Значит все прекрасно?
– Конечно.
– Ну, а на личном фронте?
– На каком? – Она выскользнула из его объятий и, приподнявшись, удивленно посмотрела на него. – На личном? Насколько я понимаю, мой личный фронт находится сейчас рядом со мной но почему-то задает глупые вопросы.
– Ну почему же глупые? Ведь я уже в институте не учусь, и поэтому абсолютно не в курсе того, кто там сейчас к тебе пристает.
– А, вот так вот, да? Никто не пристает ко мне. Ты доволен?
– Что, даже Ивашов? Неужели же он не воспользовался моментом?
– Ты ревнуешь?
– Да нет, зачем же. Это не ревность.
– Тогда, что?
– Просто мне действительно было бы неприятно, узнай я о том, что этот тип преследует тебя.
– Мне тоже. Но мало ли у нас других девчонок, на которых он обрушивает свое обаяние.
– Другие не в счет. Они меня не интересуют. А вот ты…
– Ты же знаешь, что я разбираюсь в людях, и таких типов со скользкими глазами на дух не переношу. Да и с его стороны не было никаких поползновений. Ведь всем известно, что у меня есть ты.
– Как приятно это слышать, рано утром на рассвете.
– Да вы поэт, сударь. А всё-таки мне жаль, что ты ушел из института. Зачем? Я все равно понять не могу.
– Просто в один прекрасный день, я понял, что все, что я с таким прилежанием изучаю, мне не нужно. Не интересно. Я перерос все это.
– Ремонтировать чужие компьютеры не имея образования, конечно интереснее.
– Ты же знаешь, что это временно, ради куска