– Да, но я даже не подозревала, что он окажется настолько шикарным! Доктор Кондор отлично потрудился, все трое парней изумительны, – вставила я фразу про директора Центра. Вот и выполнила просьбу похвалить его перед министром здравоохранения. – Ты не представляешь, как я благодарна тебе за всё!
– Кто ты и что ты сделала с моей дочерью? – строго спросил мужчина, и у меня внутри всё похолодело.
К счастью, лицо министра быстро посветлело, и он мягко усмехнулся:
– Никогда не думал, что дождусь, чтобы ты меня папой называла. Оказывается, нужен был всего лишь удар головой об полку. Может, ты даже Шияну мамой назовёшь? – вскинул он бровь.
– Это уже слишком, – мотнула я головой и тут же поморщилась от боли.
Не думаю, что настоящая Натали стала бы называть мамой мачеху.
– Да, понимаю, – отозвался отец. – Не скрою: мне приятно видеть перемены в твоём поведении и слышать от тебя слова благодарности. Последний раз, когда случилось нечто подобное – тебе было десять, и я подарил тебе куклу. В ответ услышал небрежное: «Спасибо, дорогой родитель». Я рад, что ты начинаешь ценить то, что я для тебя делаю.
– Взрослею, – отозвалась я.
– Может, тебе ещё парочку симбионтов подарить? И несколько полок. Так сказать, для закрепления чувства благодарности, – призадумался он.
– Не надо! – поспешно выпалила я, с ужасом представляя в этом доме четверых Чаков и Даков, роющихся в моих шкафах. Более спокойно добавила: – Тех, что есть, вполне достаточно.
– Да ты меня сегодня просто балуешь своей адекватностью! – хмыкнул мужчина. – Где твои привычные капризы и истерики?
– Остались в прошлой жизни, – философски и очень серьёзно ответила я.
– Посмотрим, надолго ли тебя хватит, – скептически посмотрел на меня отец Натали. – Кстати, насчёт симбионтов и девальрона. Помни, что они не просто твои игрушки, а живые люди, и ты обязана заботиться о них. Я не потерплю повторения истории с Виктором. Три недели назад ты сделала из парня инвалида, и теперь мне приходится оплачивать его пребывание в интернате, до конца его дней.
Я так и не поняла, о чём он сокрушался больше: о своих деньгах или потерявшем здоровье рабе.
– Я очень сожалею об этом, – расстроенно вздохнула я.
– Ещё одна такая выходка – и заплатишь мне огромный штраф из личных денег, ясно? – предупредил он.
– Да. Такого больше не повторится, – заверила я его.
– Как ты себя чувствуешь, в целом? – обеспокоенно посмотрел он на меня.
– Нормально. Немного голова побаливает, но это скоро пройдёт. Ерунда. Через два дня буду как новая, – ответила я.
– Боюсь даже спрашивать, довольна ли ты тем, как прошёл твой день рождения, – произнёс мужчина.
– Очень довольна, – мой взгляд поневоле метнулся к изображавшему пристенный фикус Дайрону. Вспомнились его поцелуи и ласки, и щёки обдало жаром. – Ну, конечно, не считая этого, – с досадой махнула я на бинты на своей