– Вот молоко, – мрачного вида парень в джинсовом костюме поставил перед клеткой большую красную пластмассовую миску, покрошил в нее хлеб и, залив его молоком из пакета, усмехнулся. – Будешь хорошо себя вести, попозже тебя покормят… Только есть ты будешь прямо из миски, как собака. Ты теперь и будешь собакой…
– Как это? – Она не верила в то, что с ней происходит. – Зачем вам это? Если вам нужен выкуп, то позвоните моему мужу, и он заплатит за меня любые деньги…
– За тебя, дурочка, и так теперь будут платить огромные бабки… Сюда спускаются только те, у кого много зелени. Ради них и были построены эти клетки…
– А для чего клетки?..
Она похолодела от догадки: неужели к ней пустят настоящих собак, и кто-то, кто придумал все это, будет наслаждаться зрелищем того, как ее тело разорвут на части? Или же это будут дрессированные собаки, обученные специально… Она читала об этой мерзости, но не могла поверить, что та же участь – стать сексуальной партнершей кобеля – уготована и ей.
– Вы собираетесь ставить на мне биологические опыты?
– Опыты, но только не биологические… – сально ухмыльнулся парень и направился к лестнице, ведущей наверх. Послышалось бряцанье ключей, а потом все стихло.
Она не знала, что больше никогда не увидит этого парня: начиная со следующего дня еду стал приносить немой. Или молчун, притворявшийся немым. Он был похож на обезьяну, высокий, сутулый, с длинными руками и вытянутым бледным и несколько растерянным лицом…
– Привет, – послышалось из соседней клетки, и Берта вздрогнула, услышав высокий женский голос. Она резко повернула голову и встретила направленный на нее вполне осмысленный, но полный боли и горечи взгляд.
– Привет…
Когда Берта не вернулась домой, Ромих, чувствуя, что с ней случилось что-то непоправимое, тотчас связался со своим одноклассником, директором частного сыскного агентства Сергеем Малько.
– Я знаю, что ты скажешь, – произнес в сильном волнении Илья, чувствуя, что ему не хватает воздуха, – но она не пришла ночевать, а это могло случиться лишь по одной причине…
– По какой? – Голос Сергея был сонным. Оно и понятно: часы показывали половину шестого утра. – У нее кто-то есть, и ты хочешь попросить меня разыскать скотину, к которой она ушла?
– Тебе повезло, Сережа, что ты сейчас далеко от меня, а то бы я врезал тебе за такие слова…
– Ромих, ба! Да ты ли это? Брось, перебесится твоя девочка и вернется!
– Я прошу тебя – приезжай…
И он положил трубку. Ему показалось кощунственным вести разговор о НЕЙ по телефону. Никто, ни одна любопытная телефонистка, абсолютно никто не должен произносить ее имя всуе. Да, он одержим ею, да, его любовь к ней – единственное, что у него есть в жизни, но это не преступление, нет. Это счастье. Счастье, которое у него отняли.
Каждый вечер, возвращаясь домой,