Сейчас маленький котенок тихо повизгивал от страха и вздрагивал от любого шороха, доносившегося из черной чащи, а пятилетний Могач слегка пошатываясь от усталости и голода, брел по узкой тропинке и старался издавать, как можно меньше шума, дабы не привлечь врагов. Не важно, кто это будет: четвероногий житель тайги или же пришелец из-за реки…
Ребенок прекрасно знал – любой неосторожный звук, случайно изданный им, может привести к гибели. Поэтому даже дышать опасался.
Его сердечко практически не билось. Казалось, оно навсегда застыло где-то в горле и никогда не вернется туда, где ему полагалось находиться. Слез почему-то совсем не было, будто бы глаза высохли еще в тот страшный миг, когда на поселение с дикими криками налетели злые вороги.
Могач вновь и вновь прокручивал в голове трагедию, случившуюся утром. Задолго до событий Ютлик, которую мальчик считал самой лучшей и красивой мамой на свете, заволновалась. Она вскочила с деревянного ложа и подхватила ничего не понимающего со сна сына. Невероятным чудом, словно крылья за спиной выросли, в два прыжка перенеслась к хижине, где жил старый шаман Тоги. Дед не любил общества и обосновался в стороне от общего поселения.
Что ее так встревожило, ведь в тайге постоянно в последнее время постоянно что-то происходило, мальчик понять не мог и громко заплакал. Он ожидал, что родительница, как обычно, засмеется и примется успокаивать. Ан нет! Против ожидания, мать не обратила внимания на его всхлипывания. Более того, крепко закрыла рот прохладной рукой и так строго посмотрела, что слезы мгновенно высохли на его глазах.
Старик тоже ничего не стал спрашивать, увидев их подле себя. Как-то странно вздрогнул, стал на колени, воздел руки к небу и принялся читать какие-то заклинания на непонятном Могачу языке. Пока шаман это делал, женщина приподняла мальчика и стала поспешно прятать в дупло огромной сосны, что росла рядом.
Могач отчаянно вырывался, за что получил несколько увесистых оплеух. От удивления даже плакать не стал. К тому, никогда не знал, что у сосны есть такая тайна. Поэтому он даже обрадовался и все происходящее принял за игру. Однако вскоре почувствовал, как у матери дрожат руки, и от страха стал отчаянно сопротивляться. Впервые в жизни он принялся капризничать, кричать и требовать немедленно оставить его в покое. Он твердил, что собирался отправиться со своим другом Аи в тайгу за ягодами и перспектива сидеть в душном дупле никак не устраивает. Но мать ничего слышать не желала.
Ее глаза такого же цвета, как умытая дождем весенняя трава, стали еще зеленее. Она вдруг пообещала зашить рот суровой ниткой, если не замолчит. Могач просто захлебнулся от возмущения – так с ним еще никогда не говорили.
Меж тем родительнице наконец-то удалось