Борис ощутил прилив спокойствия и уверенности при виде её огромных, испуганных глаз, по-хозяйски закатанных рукавов домашней клетчатой рубашки, льняного фартука. Его разум отчеканил долгожданное в этом дне резюме: она ничего не знает про деньги.
– Анюта, всё в порядке. Ты не рада мне? – устало выдохнул он. – Я, между прочим, голодный.
– Конечно, рада! Только сперва поможешь мне закончить с этим? – она хитро улыбнулась, протягивая Борису фартук.
Они лепили вареники и болтали, пока закипала вода в кастрюле. Так же кипела её кровь от опьяняющего чувства, что он рядом. Господи, как тяжело сдерживать себя! Мучить редкими встречами, жадно вдыхать его запах, пытаясь надышаться им впрок, впитывать его голос, безуспешно стараясь напиться…
И чем больше проходило времени, на исцеляющую силу которого рассчитывала Анна, тем яснее виделось всеобщее заблуждение: время не лечит, не стирает любовь из сердца, а только укореняет, делая полностью зависимой от бархатного, до боли знакомого тембра, улыбки и его запаха.
– Боря, что случилось? – спросила Анна, когда они поужинали и пили чай с малиновым вареньем. – Ты же не просто так пришёл…
Борис сухо изложил факты, известные ему. Юргис Раудис – муж Ани и друг Бориса – уехал в неизвестном направлении и не попрощался. Перевернул страницу своей жизни, оставив близких и родных в прошлом.
Анне нечего было ответить. Единственное, что её заботило – как объяснить Марине поведение Юргиса, какие оправдания найти? Даже в такой момент она не могла себе позволить очернить отца в глазах дочери.
– Аня, я уверен, что Юргис никогда не поступил бы так с нами. Думаю, с ним случилась беда, нужно написать заявление в полицию на розыск пропавшего без вести, – резюмировал Борис.
– Ты так считаешь? – глаза Анны округлились от осознания реальности этой версии.
Об этом она не подумала вовсе. С её мужем, возможно, произошло несчастье, а она живет своей жизнью, не вспоминает о нём, не звонит.
– Боря, ты представляешь, что обо мне подумают следователи? Прошёл почти месяц после его исчезновения. – Анюта нервно заламывала руки.
– Неважно, Ань, объяснишь всё, как есть, без утайки. Хочешь, я пойду с тобой? – спросил он.
– Нет, я сама. Завтра же напишу заявление участковому.
Они попрощались, Борис чмокнул Анюту в щёку и торопливо накинул пальто.
«Я люблю тебя…» – подумала Анна. Она уже давно мысленно говорила ему о своей любви.
Молоденький участковый, лейтенант Кузнецов укоризненно смотрел на Анну, старательно записывая показания.
– Вы говорите, что прошёл месяц? – недоумевал он. – А почему вы все-таки пришли, если совместно не проживаете? – в его голосе сквозили неприкрытые нотки осуждения.
– Меня попросило руководство организации, в которой работал мой муж, – оправдывалась Анна.
– То есть в другой ситуации вы не обратились бы в полицию? –