Предстоящее дело казалось несложным. Около четырех месяцев назад, может, раньше герцог обнаружил пропажу редкого розового бриллианта, считавшегося самой дорогостоящей фамильной драгоценностью и обратился в полицию. Подозревался кузен потерпевшего, вхожий в дом и известный скромным годовым доходом. К тому же тот пропал, а когда полиция пришла домой, от слуг узнали, что хозяин уехал два месяца назад. Полиция даже разослала его портреты по городам империи, но безрезультатно. Штатных эмпатов в малочисленном Верне, что стоял на границе герцогства Барлео, не было. Но недавно, управляющий Его светлости выехав в город по делам, мельком заметил мужчину, отдаленно напоминающего пропавшего кузена, последовав за которым, потерял в толпе. Нашей задачей было определить по ауре герцога присутствие дорогой ему фамильной драгоценности и поймать похитителя. Мне, как магу иллюзий, надо предстояло кроме прочего определить, действительно ли это был пропавший кузен с измененной внешностью или управляющему просто показалось. Лина делала ставку на эффект неожиданности, вряд ли вор ожидает появления секретной службы в разгар светского сезона. Вечером на постоялом дворе, когда пришла за материалами дела, застала ту беседующей с мужем по странному переговорному артефакту. Даже не подозревала, что подобные существуют. Я хотела уже было выйти, но подруга махнула, показав мне два пальца. «Пару минут», – прочитала я жест и присела в кресло.
– Лис, когда вернешься? – Герцог, видимо, не подозревал, о том, что его могут услышать посторонние. А меня поразила нежность в голосе мужчины, известного как самого несговорчивого владельца бизнес-империи. – Мне надо срочно ответить на приглашение друга, пригласившего на прием нас вдвоем.
– Ал, дело простое, – так же мягко отвечала Лина. – Должны уложиться дней за пять, плюс один на дорогу. – На том конце послышалось недовольное сопение. – Родной, я же говорила, что сама удивлена срочностью. Мы успеем на выставку, куда собирался отвезти и, возможно, на прием. Люблю тебя. Не злись.
Тот выругался на тему высших эмпатов, но быстро вернул спокойный тон и, попрощавшись, пожелал спокойной ночи. Лина вытянулась в глубоком кресле, прикрыв глаза. Заметила, как нервно дернулся уголок ее подведенных полупрозрачной помадой губ, но не могла прочитать ее эмоции. Интересно. Я видела эмоции коллег, даже лорда ди Наймана без его личного присутствия, но чувства эмпата, сидящего в одной комнате на расстоянии вытянутой руки, были закрыты, будто девушка лишена их. Неужели такое возможно? Эллина приоткрыла глаза, взглянула и, улыбнувшись, ответила. То есть ей несложно даже мои мысли прочитать?
– Эйле, не нужно обладать особым талантом, чтобы понять, о чем ты думаешь. У тебя на лице все написано. Есть у меня чувства, я же человек, просто показываю их редко. Привычка ставить на них щит. Выставляя эмоции напоказ, можешь неосознанно открыть противнику возможность использовать их против тебя.
Мы поговорили о том, как ставить щит, а с утра