– Ну, карта-то у нас крутая… – возразил Золотов. – Пойдём рядом с рекой до перевала, а там и до ключа Серебряного недалече. Ничего, найдём!
– Ага, конечно, найдёте! – иронично хихикнул Павлов. – А то, что Терсь34 по десять загибов на версту делает да с кучей мелких притоков – это вы учли? Карта у них крутая, понимаешь! А ещё до урочища Воскресенка от Ключа Серебряного знаешь, сколько вам через перевал качурить? Все сорок километров выйдет! – Павлов озабоченно, с нескрываемым сожалением, смотрел на бедующих путников.
– Ну, Тимофеич, ты это, волну-то понапрасну не гони! – обиделся Золотов. – Нам по любому, нужно попасть на вольмановскую пилораму. А уж дальше… Дальше сами там сориентируемся. Расковыривать это осиное гнездо придётся всё равно. Серьёзно это всё, понимаешь, Тимофеич…. – Дмитрий озабоченно почесал затылок.
– Да вы, мужики, никак обиделись на меня? – развёл руками Павлов. – Я ж как лучше…. Тайга ведь шуток не терпит…
Тут Золотов и Чистяков, убрав наскоро спальники в рюкзаки, стали собираться в путь.
– Да погодите же вы! Чего взъерепенились-то? – не выдержал Павлов. – Сделаем так: вы подождите меня часика полтора. Мне тут надо в посёлке одно дельце справить, а то давно люди жалуются на одного барана-дебошира, так приструнить надобно его! Вы тут, слышь, Савельевич, попейте-ка чайку сами – без меня. Сейчас Таньке скажу, она вас покормит. И ждите меня, поняли?! В тайгу они, понимаешь, собрались, герои… мать вашу! Вместе выйдем, сопровожу и покажу кое-что, герои… мать вашу! Не знают тайгу, а всё туда же… – раздосадованный Павлов спрятал в оперативку свой «макаров» и, ворча как дед, и вышел из дома.
Павлов страшно не любил, когда люди, кто бы это ни был, не зная законов сибирской тайги, хорохорились, как заправские таёжники. Сколько уж трупов пришлось ему вытащить из безбрежного таёжного моря за годы своей службы – не счесть! И всё потому, что каждый считает себя «профессионалом хреновым»! А тайга таких «ухарей» наказывать любит – и наказывает! Он, даже зная Золотова как опытного охотника, не понаслышке знакомого с тайгой, опасался и за него тоже. Тем более, что человек шёл в такую даль и глухомань на опасный розыск с молодым сотрудником. И Павлов решил, что он просто обязан помочь этим людям во что бы то ни стало. Урочище Воскресенка, да и вообще тот район, у Павлова – и не только у него – пользовалось дурной славой. Там были неоднократные случаи, когда штатные охотоведы заповедника запросто пропадали бесследно. И не обнаруживали ни их следов, ни даже их останков! Просто пропадали и всё! Поэтому, в одиночку «забуриться» в те места, решался далеко не каждый таёжник.
Дмитрию и Чистякову была приятна такая отеческая забота со стороны Павлова. Ещё бы, человек вызвался проводить их в тайгу по наименее трудному маршруту,