Я был раздавлен. Спорить у меня не было сил. Я не стал ничего доказывать, начиная понимать, что обладаю аурой неудачника, достижения которого меркнут на фоне чего-то остального, что волнует мир куда больше, чем твои личные заслуги, которые никому, кроме тебя, не нужны.
– Красавчик! – услышал я голос лишь одного своего одноклассника, который оказался единственным, кто видел мое выступление на перекладине. – И давно так?
– Три месяца, – тихо ответил я, сразу после этого начав немного успокаиваться от того, что получил хоть какую-то кроху от своей цели. Ощущение было такое, будто бы мне выплатили заработную плату за огромный труд, за невероятные показатели в работе, за большое достижение, но раз в тридцать меньше того, на что я рассчитывал.
– Кинули в рожу копейки! – как сказала бы на это моя громкоголосая бабушка.
Лишь один мой одноклассник, который в эту минуту стал мне роднее всех, увидел мое выступление.
– Ну и как тебе? – спросил я его с улыбкой на лице, появившейся взамен слез, что должны были ручьем хлынуть из моих глаз в качестве защитной реакции ребенка на обиду.
– Ну, знаешь, приятель, – начал тянуть он в ту минуту, когда я ждал от него признания и похвалы, – пять раз – это не круто, но уже неплохо.
Пять раз! Я готов был разорвать его на месте! Он увидел только часть моего выступления. Самую малую часть. Ровно третью часть, а не все, что было. Я снова был раздавлен. Словно армия великого полководца прошла строевым шагом через полмира и этого никто не заметил. Словно кто-то совершил огромный подвиг, а это осталось не зафиксированным. Словно голым пробежался по улице, а тебя никто не увидел, потому что все уткнулись глазами куда-то еще, что было интереснее. Впрочем, последнее сравнение тут совсем не подходит. Если я действительно голым вышел перед одноклассниками, то это уже имело право войти в историю вне очереди.
Три месяца упорства прошли коту под хвост. Я потерпел крупное поражение там, где одержал небольшую победу. И это было удивительно. Чтобы отыграться, пришлось ждать еще три месяца, а именно, окончания следующей, третьей четверти учебного года. Естественно, что весь этот период я также упорно, день за днем, осваивал турник. Я совершенствовался на нем, увеличивал качество и количество подъемов тела в висе, пробовал новые хваты руками, изучал приемы и метода подъема ног, всего тела, а также прогибы и еще многое чего другого, что находил на просторах всемирной паутины. Настал тот самый период, когда я именно совершенствовался, а не штурмовал высоты, как это было в первые месяцы. Я четко мог выполнить многое, но еще далеко не все. И точно так же, как и было раньше, я ни с кем не делился