В соответствии с инструкцией дядюшек, я такие колбасы не покупал. В списке, который я писал под их диктовку, числились свежий батон, сливочное масло, тонко порезанные докторская колбаса или сыр определенного вида. Реже в нем присутствовали красная икра или приготовленная в маринаде тихоокеанская сельдь. Того или другого продукта я покупал не более 100–150 грамм, чтобы не испортились.
Инструктировал меня дядя Петя. Деньги мне выдавал дядя Володя. Он работал на солидной должности, с более высокой зарплатой. Дядя Петя мне так и говорил: «Иди за деньгами к главбуху». Это и в самом деле соответствовало профессии дяди Володи». Сорить деньгами было не по карману и ему. Поэтому с первых дней он и меня учил их считать. Соответственно тем урокам, я сохранял кассовые чеки и сразу по приходу домой докладывал – сколько потрачено и сколько осталось.
«Копейка рубль бережет», – любил повторять дядя Володя. А еще, с его легкой руки, в моем бедном провинциальном лексиконе появились два новых слова дебет и кредит. Их значения я долго не мог понять, хотя дядя Володя мне его разъяснял неоднократно. Назвать главбуха жадным у меня не было никаких оснований, потому что, какой же жадный будет спрашивать, наелся ли я, а иногда еще и давать деньги на мороженое.
Мороженное я покупал, когда к приходу дядюшек с работы, вторично отправлялся в гастроном за продуктами. Это было связано с отсутствием домашних холодильников для хранения скоропортящихся продуктов в летнее время. А оба брата очень боялись отравления чем-нибудь несъедобным.
В послеобеденные часы народа в гастрономе было намного больше. Выстаивая в очереди, я имел возможность лучше рассмотреть окружавшие меня прилавки. Их полки были завалены крупами, макаронами, мясными, рыбными и кондитерскими изделиями. От запахов конфет и печений кружилась голова. В ней, даже в моем детском возрасте, не укладывалось понимание разницы между тем, что я видел здесь и в нашем немировском продовольственном магазинчике.
Много ли можно было выбрать там из быстро черствевшего хлеба, консервированных бычков и кабачков в томате. Даже залежалая «ржавая» селедка в бочках у нас появлялась редко. В моем доме и ее подавали как деликатес к утреннему картофельному пюре. Продукты лучшего качества приходилось покупать на рынке в три дорога. В годы сталинского режима в провинциальной глубинке выгребали все для столицы. Она должна была удивлять изобилием иностранных гостей и работников посольств.
Так продолжалось жизнь на Новослободской недели две, пока не вернулась из Немирова моя тетя Геня. Там хозяйка нашего места проживания отдыхала с младшей дочкой Фридой. Мои дядюшки и я тут же съехали с улицы Новослободской. К тому времени закончили ремонт их жилищ в Коптево. Так назывался один из микрорайонов на окраине Москвы, на Волоколамском шоссе. Здесь люди проживали в бревенчатых и щитовых барачных домах на восемь-двенадцать семей.
Коптевская школа мастерства
Широких