В крайнем случае я могу устроиться в санитарный надзор.
Рост уходит в гостиную, а я опускаюсь на стул и погружаюсь в отвратительный мир переписки мужа…
«Дарина, я сделала скрины его переписки с любовницей», – пишу подруге.
«Отлично. Но и в этом случае он может все отрицать. Эта дрянь называет его по имени?»
«Да».
«Это хорошо. Ростислав – редкое имя. Ему не отвертеться. Ты нашла брачный договор?».
«Черт. Нет. Но я узнала кое-что новое. Меня хотят упечь в пансионат для душевнобольных».
«Ужас. Надо валить от них, Лид. И поскорее».
Глава 8.
Лидия.
Они хотят свести меня с ума… Избавиться. Не понимаю я их мотивов… Вот зачем? Изменять, юлить, покрывать, вместо того, чтобы выпалить все в лицо…
Но я ведь тоже молчу, так?
Мне некуда идти. И терплю я из-за Ванечки… Он – все, что у меня есть. Все, что принес мне брак…
«Лидочка, я договорилась с адвокатом. Завтра в полдень он ждет тебя в кафе на Спасской. Контакты и точный адрес скину», – пишет Дарина.
Я обязана отыскать брачный договор. Вывезти кое-что из вещей к маме, да и из Ростика выудить побольше денег.
Когда-то давно я сама определила сумму, которая бы меня устроила. Смотрела на мужа влюбленными глазами, глуповато хлопала ресничками и отказывалась, отказывалась… Салоны красоты? Нет, я от любви прекрасна, мне они без надобности.
Маникюр, массаж? В топку. А Елена Васильевна поддакивала, хвалила меня за бережливость и сдержанность. Тогда я, идиотка, все за чистую монету принимала.
«Кожа у тебя, Лидочка, как персик! И косметика не нужна. А уж о салонах красоты до сорока лет забыть можно».
Да, мне есть, чем гордиться. Не только кожей. Волосы у меня тоже густые и длинные от природы.
В полной задумчивости провожаю родственников на работу. Пока Ванюшка рисует, готовлю кашу и омлет для мужчин, диетические сырники с мукой из бурого риса для свекрови…
Уходят они довольные. Оставляют меня одну, ни о чем не подозревая. Разговоров о санатории больше не заводят.
– Малыш, хочешь, я «Барбоскиных» включу? Посмотришь?
– Да.
Остервенело жму на кнопки пульта. Удостоверившись, что сынок спокойно уселся на диван, поднимаюсь по лестнице в кабинет.
Ключа на картинной рамке нет…
Внутри все в тугой узел скручивается от странного предчувствия. Наверное, они заметили, что его кто-то трогал? Нет… Елена Васильевна никогда бы не смолчала. Что делать? Думай, Лида…
Сдавливаю виски пальцами, словно это впрямь поможет мне соображать лучше.
Антон Олегович завтракал в домашнем пуловере с карманами. Может, оставил ключ там? Смех Ванюшки, доносящийся из гостиной, немного меня отрезвляет.
Отыскиваю кофту свекра в их спальне. На мое счастье, ключ в кармане.
Возвращаюсь