Волков в отличие от меня прекрасно понимал, что может произойти.
Только сейчас, присмотревшись внимательно, я начинаю замечать, что Стас не такой хладнокровный и бесчувственный, каким изначально казался. Он переживает, но старается не подавать вида и его надменность уже не кажется мне такой отталкивающей.
– Спасибо, – все-таки решаю его поблагодарить. В конце концов, Стас только что спас мою жизнь.
– На здоровье, – бросает короткое и заворачивает на заправку. – Здесь сиди, – обращается ко мне властным тоном перед тем, как выйти из машины.
– Словно у меня есть какой-то другой вариант, – тихонько смеюсь.
Смешной!
Куда мне деваться в таком виде? Я же не ненормальная, чтобы разгуливать вдоль трассы в мужском пиджаке, надетом на голое тело. Тоненькие трусики, что остались на мне, не в счет.
При мысли о выходе на улицу по телу снова пробегает озноб, но я напоминаю себе где нахожусь и кое-как успокаиваю разгулявшиеся нервы.
Сильнее кутаюсь в плотную грубую ткань пиджака, которая пропитана парфюмом и запахом будоражащего кровь мужчины, закрываю глаза и позволяю себе помечтать. Мне кажется, что Стас гораздо ближе, чем есть, я чувствую на своем теле его руки, его умелые ласки… Ах, этот взгляд! Он прожигает до основания души, воспламеняет, я ощущаю его каждой клеточкой своего изможденного холодом тела.
Мысли о Волкове разгоняют кровь по венам, мне становится горячо от них. Тут же жалею о своей вольности, резко краснею и гоню мысли прочь. Все же папа был прав, когда запретил с ним общаться.
Точно. Папа! Я ведь обещала ему позвонить! Меня окидывает волной животного ужаса.
Папа себе места, наверное, не находит, сбился мне звонить. Ой, мамочки… Нужно немедленно с ним связаться!
Перегибаясь через сиденье нащупываю рюкзак, достаю из кармана телефон и вдруг ощущаю шлепок на попе.
– Эй! – резко разворачиваюсь. Моему возмущению нет предела.
– Сядь на сиденье, – Стас гневно рычит. – И не смей больше никогда выставлять напоказ свою задницу. Понятно?!
Смотрю на него и тут же теряюсь. От злости, что бушует в его глазах, внутри все сжимается, смотрю на себя и понимаю, как сильно была не права, возмущение улетучивается, его словно и не бывало.
Оказывается, когда я перегибалась через сиденье, то не заметила, что с меня увалился плед, пиджак задрался и любой проходящий мимо авто Волкова без труда мог полюбоваться моей пятой точкой.
– Ой, – пищу краснея до кончиков волос.
– Вот тебе и “ой”, – Стас видит мою реакцию, понимает, что я не намеренно выставила себя напоказ и немного смягчается. – Держи, – протягивает мне картонный стаканчик.
– Что это? – удивленно хлопаю ресницами.
– Чай для тебя, – поясняет, садится за руль и только сейчас я замечаю, что все это время машина работал.
Волков не стал глушить двигатель, он оставил включенным климат-контроль и подогрев сидений.