– Лихо, – щёлкает языком Алексей, мрачнея ещё сильнее.
Я снова ощущаю себя полной идиоткой, как тогда, в нашу последнюю с ним встречу после ограбления его ювелирного магазина, когда он с особой тщательностью злословия прошёлся по моим интеллектуальным и профессиональным качествам, а потом с треском уволил. Но проглатываю эти совершенно сейчас не нужные воспоминания и заставляю себя говорить дальше.
– Ну вот людям, явно недавно обставившим кухню, я предлагала страховку от потопа и пожара. Купившим телефоны в рассрочку, предлагала кредитные банковские карты с лимитом… С людьми за сорок пять я проводила анкетирование из пяти вопросов. Ничем не примечательных на первый взгляд, но на второй – дающих полноценную информацию о материальном положении и составе семьи… – перевожу дыхание.
– Это действительно странно, – качает головой Баринов, – но пока не вижу ничего криминально, потому что мы знаем о держателях карт нашего торгового центра все. От имени-фамилии до наличия любовниц, количества детей, достатке, и заканчивая тем, что они ели на ужин.
– Да, я понимаю, – киваю ему в ответ. – Поэтому когда моя куратор вышла покурить, я залезла в ее компьютер. Там была открыта база похожая на мою, только с теми людьми, которые хоть раз в жизни покупали на почте лотерейный билет или участвовали в розыгрыше. Она отсылала им сообщения с текстом о крупном выигрыше. А после обеда меня посадили на рассылку текста: «проверь своего мужа на измену». Вот только не по замужним женщинам, а по тем, кто выкладывал фото в социальные сети с определенным хештегом. Я даже сделала скриншоты и переслала себе на телефон.
– Показывай, – Алексей протягивает мне открытую ладонь.
Я открываю фото, отдаю телефон, и в этот же самый момент он начинает звонить в руках Баринова.
– Тебя хочет «любимый» – брезгливо, словно что-то противное, Алексей возвращает мне телефон.
Мне неудобно отвечать при нем на звонок Никиты, поэтому я сбрасываю вызов.
– Вот, – подаю телефон назад.
– Почему ты не ответила на звонок? – ехидно интересуется Алексей Егорович.
– Потом перезвоню, – отвечаю уклончиво.
Баринов несколько минут смотрит фото, потом пересылает их себе на телефон и, видимо, кому-то ещё.
– Вы мне верите? – я перевожу дыхание и чувствую, что от волнения в горле совсем пересохло.
Ищу глазами кулер.
– Верю. Попей, – кивает Алексей, ловя мой взгляд.
– Спасибо, – встаю со стула и иду в дальний угол возле окна.
Снимаю стаканчик, наливаю воду и жадно глотаю.
Возвращаюсь на место и умоляюще смотрю на Алексея, чувствуя, что больше не могу ждать его ответа. Мне нужна определенность. Обещание, что мне и моей семье ничего не угрожает.
– Пожалуйста, помогите мне, – шепчу,