– Ой, да ладно, Казарин, не парься. Не претендую на твою холостяцкую берлогу и тебя самого, – фыркает, и я моментально расслабляюсь, рад, что у нас не возникнет проблемы. – А то напрягся весь, сидишь тут, будто кол проглотил. Можем поддерживать деловые отношения и встречаться для поддержания здоровья, – смеется грудным смехом, глядя на меня с понимающей улыбкой.
И меня окончательно отпускает. Ее предложение подходит мне как нельзя кстати.
***
Выходные тянутся невыносимо медленно. Что делает любой нормальный человек в законные выходные? Правильно, отдыхает от работы и радуется, что не нужно быть в офисе. Я же как одержимый смотрю на часы и жду, чтобы они побыстрее отсчитывали минуты и часы до наступления понедельника.
Прямо с утра меня встречает аромат крепкого кофе, а следом перед глазами возникает нимфа в розовой блузке и шоколадного цвета юбке-карандаше длиной чуть ниже колен. Вокруг шеи у Снежиной какие-то ленты, завязанные бантом, руки так и чешутся их распустить.
Моя личная ассистентка спешит ко мне в кабинет с блокнотом, прижатым к груди, тонкие белые пальцы стискивают ручку. Снежина садится напротив меня, прямая как палка, с напряженной спиной, дует на светлую прядку, прилипшую к нижней губе, потом смахивает ее рукой и внимательно смотрит на меня, готовясь записывать план на сегодня.
– Мне нужно будет вечером уйти пораньше, – сообщает быстро, прежде чем успеваю открыть рот и начать диктовать.
– Куда? Во сколько?
– К врачу, запись на шестнадцать тридцать. Но я успею сделать все дела, возьму документы на дом, – спешит оправдаться моя ответственная ассистентка.
– Что-то случилось? – спрашиваю, нахмурившись. Вроде больной она не выглядит, но всякое бывает. Машинально скольжу взглядом по ее лицу и груди, потом снова сосредотачиваю взгляд на ее глазах олененка Бэмби.
– Это по-женски, – смущенно потупляет взор. Стесняшка. Есть ли тема, по поводу которой она не испытывает неловкость?
– Конечно иди, без вопросов, – пожимаю плечами.
– Натан Фазилевич, понимаете, я, возможно, буду теперь часто отлучаться, а при лучшем раскладе… уйду в декрет.
Сначала не понимаю, о чем она говорит, даже моргаю пару раз, а потом внезапный приступ злости охватывает меня помимо воли и заставляет быстро подняться с места и отойти к окну, отвернуться, вглядываясь в крыши домов и темные облака, чтобы дать себе время успокоиться.
Ребенок! Вот они, междусобойчики! Они уже с Ермаковым собрались стать родителями. Почему я так бешусь?
– Что значит, при лучшем раскладе? – сжав зубы, сдерживаю свою ярость и спрашиваю совершенно спокойным тоном. Оборачиваюсь к Снежиной, которая непонимающе смотрит на меня.
Наверное, ей невдомек, зачем я так упорно расспрашиваю. Чтоб я сам знал! Будем считать это заботой о ценном кадре.
– У меня есть некоторые проблемы со здоровьем. Но на работе это никак не отразится, – твердо возвращает разговор в деловое русло.
– Я